Мицкевич неоднократно возвращался в творческую и духовную жизнь Ходасевича. Присутствие польского поэта ощутимо и в самом начале, прежде всего в годы учения, и затем, после составления сборника переводов из Мицкевича, и уже в конце, в размышлениях о сути национальной литературы и о задачах писателя в эмиграции. В какой-то мере благодаря Мицкевичу Ходасевич, с его подорванным здоровьем и горьким жизненным опытом, сумел вернуться назад, в счастливое детство; но в еще большей степени Мицкевич помог ему осознать и принять свою роль русского писателя в эмиграции.
Возможно, именно Ходасевич является самым ярким и убедительным доказательством актуальности Мицкевича для русской литературы XX века. Среди множества фактов, говорящих в пользу подобного утверждения, упомянем один: пятьдесят лет спустя увидел свет новый русский перевод «Пана Тадеуша», принадлежащий С. Свяцкому; предисловие к этому изданию написал Ч. Милош.
На вопрос Мицкевича: «Помните ли вы обо мне?» («К друзьям москалям») — его «друзья-москали», уже из века двадцатого, как и прежде, отвечали: «Да».
В тексте статьи и примечаниях использованы следующие сокращения:
БП — Ходасевич В. Стихотворения / Вступ. статья Н. А. Богомолова. Библиотека поэта. Л., 1989.
KT — Ходасевич В. Колеблемый треножник. Избранное. М., 1991.
ЛСВ — Ходасевич В. Литературные статьи и воспоминания. Нью-Йорк, 1954.
ПХС — Письма В. Ф. Ходасевича Б. А. Садовскому / Под. ред. И. Андреевой. Ann Arbor, 1983.
СС — Ходасевич В. Собр. соч.: В 4 т. М., 1996 — 1997.
ВЗ — «Возрождение».
В цитатах сохранена авторская орфография, включая написание имен. Если не указано иначе, перевод цитат в тексте и примечаниях Анны Ямпольской.
1 Struve G. Mickiewicz in Russian Translations and Criticism // Adam Mickiewicz in World Literature. A Symposium / Ed. by W. Lednicki. Berkeley — Los Angeles, 1956. P. 105, 116-117.
2 Bethea D. M. Khodasevich. His Life and Art. Princeton, 1983. P. 4.
3 «Был мой отец шестипалым. По ткани, натянутой туго, / Бруни его обучал мягкою кистью водить. / Там, где фиванские сфинксы друг другу в глаза загляделись, / В летнем пальтишке зимой перебегал он Неву. / А на Литву возвратясь, веселый и нищий художник, / Много он там расписал польских и русских церквей. // <…> Так и в душе навсегда затаил незаметно, подспудно / Память о прошлом своем, скорбь о святом ремесле. / Ставши купцом по нужде — никогда ни намеком, ни словом / Не поминал, не роптал. Только любил помолчать // <…>» (БП, С. 188).
