Теперь относительно прошлого вторника. Я вынуждена умолять управление «Сайроса» не предлагать их великолепное место грязным старым издателям для их странных литературных сборищ. Эти сверкающие фонтаны шампанского были дорого купленным миражом, потому что я ни за что не соглашусь, что в книжном мире есть настоящая роскошь. Мистер Сэмюэл Вултон, вы зря стараетесь!
Наконец, личная просьба относительно моей младшей сестренки Сапфайр. Не объявится ли наконец и не раскроет ли свою личность широкоплечий джентльмен ирландско-американского происхождения? Бедняжка Сапфайр мучается и не успокоится, пока не узнает, кто такой этот дьявол в обеденном костюме.
Дайамонд Шарп».
Через неделю после вечеринки в «Сайросе» Дики позвонил Грейс и пригласил ее пообедать в «Катерину», русский ресторан в Кенсингтоне, о котором отзывались в самых хвалебных тонах.
Во время его звонка Грейс работала над новой рекламой освежающего дыхание эликсира от Стюарда с коллегой, составителем рекламных объявлений Оскаром Като-Фергюсоном, которого считала слишком елейным.
Като-Фергюсон считал, что они должны подать эликсир как новый и на редкость оздоравливающий тоник: «Новое дыхание для жизни».
Грейс вместо привычной сигареты держала во рту карандаш.
— Мне это не нравится.
— Почему? — Фергюсон откинулся на спинку кресла, положив ноги на стол Грейс. — Может быть, потому, что это была моя идея?
— Не смеши меня. — Грейс с нескрываемым отвращением посмотрела на подошвы ботинок Фергюсона. — Просто это мне ничего не говорит. Несвежее дыхание больше социальная проблема, чем проблема здоровья. Оно подрывает уверенность. Вот здесь и могут помочь Стюарды.
Фергюсон посмотрел на часы и подавил зевок.
— Поцелуи. — Грейс особо подчеркнула это слово, ожидая, какое впечатление оно произведет на коллегу. Да, он немного выпрямился.
Именно в этот момент и позвонил Дики.
— Ты когда-нибудь пробовала борщ, Грейси?
Под слоем сметаны борщ был интенсивного розового цвета. На ее вкус, он был слишком сладким.
— Это что такое? — Грейс уставилась в свою ложку.
— Говядина, — ответил Дики. — Кажется, с примесью водки. Это очень модно. Дайамонд должна заинтересоваться.
— Мы об этом позаботимся.
— Да, о твоей предпоследней колонке. — Дики отпил пива. — Мне поступила жалоба.
— Что на этот раз? Инсинуация? Я же искренне говорила о чарльстоне.
— Дело в избирательном праве для женщин. Ты выразила сочувствие женщинам до тридцати лет, потому что они не имеют права голоса.
