Мать парня — бригадир в маленьком картонажном цехе, где изготовляют конверты и коробки для тортов. Она добрая и относится к Маргите как к невестке. Восемь пожилых женщин, Маргита и дяденька, который варит клей. Запахом клея так пропиталась его одежда, волосы и кожа, что и на другой стороне улицы чувствуется.
Цех в нескольких шагах от дома, хотя Маргита с удовольствием проходила бы десять километров. Ведь такая жизнь больше на тюрьму похожа!
Спустя полтора года поток писем прекратился.
— Женился и остался там жить, — сообщила мать парня. У нее заплаканные глаза, ей жаль Маргиту, она осуждает поступок сына.
Маргита в тот же день написала заявление об уходе и поехала на трамвае к остановке, где есть доска объявлений с предложениями работы.
Только бы отсюда! По возможности на другой конец города, где тебя никто не знает! Вполне достаточно выражений соболезнования со стороны ближних соседей и сочувственных взглядов дальних.
«Ага, она сейчас на мели, — сообразил Сэм. — Если в данный момент у нее ни одного дружка нет, то у меня есть определенные шансы».
— Здесь скучно. Надо было лучше поехать в «Перле», там хоть бы приличная программа варьете, — сказал Сэм.
— Я варьете только в кино видела, — призналась Маргита.
— Как-нибудь сходим... — Сэм долго смотрел на нее, точно оценивая. — Сшей, милочка, такое же платье, как у Лидии. Тебе оно чертовски будет к лицу, ты тут будешь первой дамой.
Маргита прикусила губу, чтобы не всхлипнуть. Такого дорогого платья у нее никогда не будет! Лидка! Нашел, кого в пример ставить!
— Мне домой пора!
— Я тоже собираюсь откланяться.
— А мы еще посидим, нам недалеко, — многозначительно подмигнул Валериан. Лидка ничего не сказала.
— Ну, в каком краю света ты живешь, детка? — спросил на улице Сэм.
— Я на трамвай.
— У меня возле оперы стоит машина.
— Нет, я на трамвай!
«Нет, видимо, у нее все же кто-то есть», — раздраженно подумал Сэм, но это не помешало ему проститься весьма любезно и даже поцеловать ей руку.
«Старый шут!» — усмехнулась про себя Маргита, но все же шла, гордясь собой, даже прогнувшись в спине, потому что руку ей целовали впервые.
На углу они расстались.
— Погодите! — вдруг окликнула она Сэма и, чарующе улыбаясь, пошла обратно. — Я забыла напомнить про сапоги...
— А... Хорошо... Давай деньги, номер я помню...
Маргита помялась, потом отвернулась и ловко вытащила спрятанные деньги.
Сэм засмеялся, но, когда деньги очутились в его ладони, тут же осекся. Кровь просто закипела. Рубли были еще теплые, и воображение само нарисовало упругую девичью грудь, на которой они согрелись.
