Когда мальчик рассмотрел посетительниц, глаза его широко раскрылись. София спряталась за юбками Люсинды.
— Дома ли миссис Дрейбет? — спросила Люсинда.
— Ага, — ответил мальчик.
— Это хорошо. Я миссис Грэм. Викарий попросил меня зайти узнать, как себя чувствует твоя мама. Можно войти?
— Кто там, Том? — донесся дрожащий голос из глубины дома.
— Какая-то леди от викария! — крикнул мальчик, которому явно не хотелось открывать дверь пошире. — Хочет войти.
— Я принесла кое-что для маленького, — сказала Люсинда, — и еще хлеба и сыра для твоей мамы.
Мальчик просиял.
— Можно ей войти, мама? — крикнул он. — Она принесла чего-то маленькому.
После недолгого молчания послышался голос слабый, как шепот:
— Да. Да, пожалуй.
Приглашение было не очень любезным, и все же Люсинда обрадовалась.
Мальчик распахнул дверь. Люсинда пригнулась под притолокой и вошла. Коттедж очень походил на те, что она видела в отцовских владениях. Единственная комната, обставленная самодельной мебелью, у задней стены отгороженная занавеской кухня; лестница, ведущая наверх, в спальни.
Миссис Дрейбет сидела на низеньком табурете у слабого огня, горевшего в закопченном очаге. На руках она держала младенца с красным сморщенным личиком, видневшимся из-под светло-рыжих волос.
Воистину прекрасное зрелище.
Никогда еще собственные руки не казались Люсинде таким пустым, бесполезным приложением к такому же бесполезному телу. Комната расплылась у нее перед глазами, как будто с улицы вполз туман или из очага повалил дым. Лгунья. При виде детей у нее всегда наворачивались на глаза слезы. Она энергично заморгала.
София осторожно шагнула вперед.
— Младенчик, — прошептала она и коснулась его головки. — Какой хорошенький, — проговорила она тоже шепотом. По сравнению со здоровым розовым личиком Софии личико младенца казалось синеватым.
— Добрый день, миссис Дрейбет. Я миссис Грэм. — Люсинда улыбнулась женщине. — А это моя дочка София. Викарий попросил нас зайти к вам. Он хотел прийти сам, но его срочно вызвали к мистеру Праудфуту.
Женщина кивнула:
— Старому мистеру Праудфуту не понравится, когда ему напомнят, что ему недолго осталось пребывать в этом мире, но хорошо, что викарий всех посещает.
Люсинда поискала глазами, куда поставить свою корзинку. Несмотря на то, что кто-то попытался недавно подмести пол, в коттедже явно пахло сыростью. Слишком сыро было здесь для младенца и его матери. По окну стекали струйки воды. Люсинда нахмурилась.
— Крыша течет лишь, когда идет дождь, — сказала миссис Дрейбет. — Я-то обычно подметаю каждый день. Дик сказал, что потом принесет, свежей соломы, если сможет стянуть хоть малость с конюшни в «Красном льве». — Тут она опомнилась и прикрыла рот рукой. — Я хотела сказать — одолжит.
