— Хорошо, приду как-нибудь, — я зевнул. — Давайте спать, что ли? А то уже глаза слипаются.
— Да, пора уже, время позднее. Я первый на стрёме, Лобстер, следующий ты.
— Я помню, Теллур, помню.
— Ну, вот и славненько.
Укрывшись пледом, который мне любезно предоставил Теллур, я лёг на бетонный пол остановки и уже через минуту заснул.
* * *
Я открыл глаза и потянулся. Надо мной склонился Лобстер, заслонив своей широкой спиной утреннее солнце, скрытое за полупрозрачными облаками.
— Проснулся, лежебока?
— Сколько сейчас времени? — вместо ответа спросил я.
— Полдвенадцатого уже. Есть будешь? Каша гречневая с говядиной.
— Не отказался бы, — последний раз я ел… давно, и то всего лишь один шоколадный батончик.
— Тогда вставай и накладывай, пока всё не съели.
Во время завтрака мы разговаривали о том, как нам живётся на этой бренной земле. Оказалось, что «громовцам» тут хорошо и уютно, хоть далеко и не всегда. В целом же они ни на что не жаловались и не жалели, что оказались в Зоне.
— Ну что ж, Нафаня, было приятно познакомиться, но пришло время нам с тобой разойтись. Мы на Янтарь, ты — в «Сто рентген». Удачи тебе, авось свидимся ещё.
— Спасибо за всё, ребята. Вовек вас не забуду.
— Погоди, у нас для тебя есть подарок, — произнес Теллур.
— Подарок? — вот уж не ожидал. Они и так много для меня сделали, а теперь ещё и подарить что-то хотят. — Мне, право, неловко.
— Ничего. На Новый год принято дарить подарки. Держи, — Теллур достал из походной сумки «калаш», почти как новенький, только цевьё перемотано синей изолентой. Я нерешительно принял оружие из рук «громовца». — Он, конечно, не нов, но работает исправно. Мы не мародёры, ты только не думай, но трупы всё-таки обыскиваем. Зато порой находишь полезные вещи, например, как этот «калашников». К тому же, он тебе нужен будет.
Я даже не мог слова вымолвить. На глаза навернулись слёзы, и я прилагал немалые усилия, чтобы не разреветься.
На прощание я обнялся с каждым из них, и мы разошлись каждый в свою сторону.
Я брёл в одиночестве и думал. Думал о том, какие же эти «громовцы» добрые и отзывчивые. На таких вот людях и держится мир. И Зона их не изменила, а ведь они наверняка повидали здесь немало страшных вещей, от которых можно запросто сойти с ума.
Я не знал, увижу ли их вновь, но пообещал самому себе, что если останусь жив, обязательно к ним загляну. И непременно отблагодарю за всё, что они для меня сделали. Как — не знаю, но я придумаю.
Часам к двум погода внезапно испортилась: выпал снег, и подул холодный ветер. Ничего страшного. Я дойду до бара. Обязательно дойду. Я не замёрзну, нет.
