— А можно действовать тоньше, обманом?
— В драке обманом? Ну, не знаю, попробовать можно, только что это даст, не понимаю.
— Есть приемы и против шоргов, только их отрабатывать долго, — вмешалась Алиса. — А тебе пока надо простейшие удары освоить. Перерыв закончен.
Следующий час Роджер отрабатывал точность поражения движущихся мишеней, при этом Рамзес постепенно наращивал скорость их перемещения и усложнял траекторию. Наставница очень едко комментировала промахи, но при этом давала дельные советы по исправлению просчетов, поэтому к концу часа ученик метал молнии, практически не задумываясь. После очередного философского перерыва началось обучение координации астральных движений, что заняло весь этот день и половину следующего.
К счастью, кандидат в храмовники оказался не только выносливым, но и упрямым. После десяти часов безуспешных попыток даже терпеливый дядька начал ворчать, что не всякого зайца можно научить курить. Требуемый автоматизм движений у ученика появился лишь после обеда на второй день обучения в зале. Бригада как обычно после дня отдыха дежурила по гарнизону.
Багир, проходивший мимо зала после развода караула, заглянул лично убедиться в бесплодности попыток обучения. Сработал ли обратный визит-эффект или просто настало время проявиться тренировкам мышечной памяти, но при начальстве Роджер поразил восемь мишеней из десяти. Бригадир обозвал дядьку с Алисой хитрецами, которые пытаются приуменьшить успехи обучаемого, чтобы подольше поволынить в учебке.
Обиженные наставники после ухода контролера устроили подопечному, невольно подставившему их, изматывающую тренировку с полной выкладкой. От перегрузки не спасали даже двадцатиминутные антракты, в ходе которых его нашпиговывали теоретическими знаниями. Как он в тот вечер добрался до лежанки, Тобио Экселанц Сильвер не помнил даже смутно.
Пробуждение пришло с ощущением нелепого похмелья, которого просто не могло быть. Причем, не могло быть и теоретически, поскольку у леомуров не принято употреблять алкогольные напитки. Голова по тяжести мыслей напоминала огромный свинцовый колокол, в который с бесстыдной регулярностью и недопустимой частотой врезался многопудовый язык. Самое неприятное, что язык этот принадлежал велеречивому настоятелю. Туго соображающий Роджер решил, что он все еще не вырвался из пут ночного кошмара.
Правда, с трудом приподнятое веко одного из глаз позволило убедиться, что действительность слабо отличается от дурного сна. Глава Храма по кличке «Крот» действительно навестил их казарму с утра пораньше. Точнее, не просто заглянул поздороваться, а сидел у стола и вел обстоятельную беседу с бойцами, обращаясь преимущественно к бригадиру.
