Я в свою очередь спросил американца:
— А почему вас заинтересовала именно эта проблема? Разве в Америке она существует?
Американец снова перевел, но ответ последовал от другого офицера:
— Если у вас так хорошо в СССР относятся к евреям, то, может быть, вы и всех наших заберете из США!
Тут часть присутствовавших разразились громким смехом (шутка соотечественника им очень понравилась), но другая, о ужас! с мрачными лицами вдруг встала из-за стола и демонстративно вышли из зала. Мне стало вдруг как-то не по себе. Мой вопрос стал причиной испорченного обеда. Я было собрался извиняться, но меня остановил сидевший напротив меня американский летчик:
— Не стоит беспокоиться, — сказал он, — это вышли как раз все евреи, они обиделись на нас, американцев, за такой прямолинейный ответ. Вы же в этой истории абсолютно ни при чем.
Вскоре мы все покинули зал. Я остановился в коридоре у окна. В моих ушах еще звучал голос американца, так бесцеремонно обошедшегося со своими однополчанами. Честно говоря, эта сцена мне была неприятна. Ко мне подошел мой коллега:
— Георгий, ты абсолютно правильно отвечал, но зачем ты задал свой дурацкий вопрос? Пойми, здесь ты среди чужих, надо быть очень осторожным. У них, американцев, свои отношения. У нас свои. А вопрос твой им, видимо, пришелся по душе, они и воспользовались им чтобы уязвить своих же соотечественников. Антисемитизм в мире очень развит. Все почему-то хотят уязвить нас — евреев. Да, кстати, если тебя вдруг будут спрашивать о моей национальности, то отвечай, что я армянин.
Я посмотрел на него, ничего не понимая. Зачем ему это вдруг понадобилось? Будь тем, кем ты есть на самом деле, так всегда думал я. Главное, будь честным, порядочным человеком… Но мои размышления вновь прервал коллега — переводчик с французского:
— Послушай, Георгий, да, я еврей, но говорю здесь, что я армянин. Помнишь, вчера, когда ты зашел в комнату операторов, я попросил подменить меня.
— Помню, ну и что? Ты же хотел немного проветриться?..
— Да совсем нет. Ведь еще совсем немного, и я мог бы не выдержать: сидевший рядом со мной французский офицер буквально час упорно доказывал мне, «армянину», что все несчастья в мире — в том числе и войны проистекают от постоянных еврейских козней.
— Так он что, фашист?..
— В том-то и дело, что не фашист, а боевой офицер, ненавидит лютой ненавистью нацистов, воевал против них, а все равно думает вот таким образом…
Я успокоил кое-как своего коллегу, нашлись у меня для этого случая и какие-то хорошие убедительные слова. Американцам же я подобных вопросов уже не задавал.
