— Не молчи, — процедил Инвари, борясь с замком, — Он сможет спрятать девушку?
Марфи взяла себя в руки.
— Он сможет, — она отошла от Инвари и принялась буднично рыться в шкафах. — Он — король среди своих. Тебе нужен трактир 'Смех и слезы', на малой рыночной площади. На заднем дворе сложены бочки. Под четвертой слева…
Страдающий вопль прорезал тишину.
— Гарт! — закричала Марфи и рванулась к двери.
Инвари, наконец, повернул ключ, и едва успел оттащить старуху от двери, как длинный клинок пробил дерево.
Вдвоем они подтащили кровать и забаррикадировали ею дверь.
Гэти затравленно озиралась вокруг.
Инвари распахнул створки окна, выглянул наружу. Скат крыши переходил в следующий, более низкий.
Он схватил Гэти за плечи, потряс, приводя в себя, и сунул в окно. Марфи ухватила его за рукав.
— Что это? — не понял он, когда она протянула ему тяжелый кошель.
От двери уже летели щепки. Кровать зашаталась.
— Это долг Гэти. Все, что она заработала. Тут немного не хватает. Надеюсь, он простит ее!
Инвари прицепил кошель к поясу.
Из окна показалось заплаканное лицо девушки. Она зарыдала и бросилась обратно в комнату — к Марфи.
Та обняла ее, поцеловала в лоб. Подняла на Инвари сухие глаза.
— Спаси ее, чужестранец, от того, кто страшнее гибели!
Инвари хотел было спросить, что она имеет в виду, но тут кровать покачнулась и рухнула.
Юноша метнул кинжал в первого показавшегося на пороге гвардейца. Тот хрюкнул и упал, перегородив проем.
Подмастерье выскочил на крышу, оторвал Гэти от Марфи, вытянул из окна. Взглянул на старуху.
— Идешь с нами?
— Стара я — бегать! — усмехнулась та.
— Прощай, — Инвари поволок девушку за собой.
Марфи медленно обернулась, загородив оконный проем. В ее руке блеснул длинный ильрийский кинжал.
Солдаты в черных латах ввалились, наконец, в комнату.
— Отойди, старая! — приказал один из них.
Его нагрудник был помят, а рукав испачкан кровью.
— Отойди. Нам нужна девушка — тебя мы не тронем!
— Пройди, попробуй! — блеснув глазами, ответила Марфи.
— Уберите ее! — приказал говоривший, и солдаты бросились вперед.
Один из них упал с кинжалом в сердце. Рука Марфи была по-прежнему крепка — удар пробил толстый кожаный нагрудник. Следующий солдат зарубил ее, и она, обливаясь кровью, рухнула на труп своего врага. Гвардеец хладнокровно вытер лезвие о ее седые волосы.
Луна зашла.
Солдаты переминались у оконного проема. Никому не хотелось в темноте переломать ноги, упав с крыши.
— Факелы, где факелы? — послышался властный голос.
