Здесь ничего не переменилось: так же курились благовония, навевая тоску своим терпким ароматом, пылились многочисленные сосуды, в углу копошилась седая тень. Когда он вошел, она резко обернулась.
— Кто ты и что тебе нужно? — раздался ворчливый голос.
Инвари шагнул в круг света одного из жертвенников, и скинул капюшон.
— Дэльф? — удивилась она. — Ты все еще в городе?
— Пришлось задержаться. Мне нужны травы, мать…
— Погоди! — она поспешно заковыляла к нему и снизу вверх заглянула в его глаза, словно силясь что-то прочитать в них. Взгляд ее затуманился, скрюченные пальцы, дрожа, хватали воздух.
— Я вижу, вижу!.. — зашептала она и, не глядя, сыпанула на жертвенник пригоршню сухих листьев, появившихся неизвестно откуда в ее руке.
Они вспыхнули, тяжелый сизый дым заполонил все вокруг.
— Я вижу, вижу, вижу… — бормотала старуха, и зрачки ее стремительно расширялись.
— Ты в опасности, чужеземец! Уезжай немедленно, здесь тебя ждет… смерть! Она доберется до тебя… — старуха замерла, разглядывая что-то в пустоте, заполненной синим дымом. — Он уже добрался до тебя, — безнадежно прошептала она. — Если не уедешь — погибнешь!
Она тяжело задышала, приходя в себя. Дым постепенно рассеивался, а жертвенные огни запылали ярче и по стенам запрыгали дикие тени. Инвари принес воды, зачерпнув глиняной кружкой из бочки у стены, смочил пальцы, ласково прикоснулся к вискам женщины.
— Выпей воды. Пророчества отнимают слишком много сил.
Она остро глянула на него, приняла кружку, стала маленькими глотками пить холодную воду.
— Все, что я видела — правда. Ты в опасности! — сердито сказала, вытирая губы.
— Я знаю, — спокойно ответил Инвари.
Старуха удивленно подняла глаза.
— Но я не могу уехать, я дал слово.
— Кому? Кому? — воскликнула она, и седые космы вокруг ее лица взметнулись, словно потревоженные змеи.
— Герцогу, вашему правителю. Он пригласил меня на праздник…
Ведьма ничего не сказала, только морщинистое лицо ее вдруг побелело. Она долго молчала, разглядывая его, затем тяжело вздохнула:
— Чужеземец! Ты молод, красив и добр. В нашем королевстве с некоторых пор творятся недобрые дела. Уезжай, пока не поздно.
— Нет, мать, я не уеду. Но ты поможешь мне, если скажешь то, что не решаешься сказать с первой нашей встречи. Объясни мне, что происходит?
Он смотрел выжидающе, а она неожиданно опустила глаза. Затем и вовсе отвернулась.
— Я предупредила тебя, господин! — произнесла холодно. — Зачем ты пришел?
Он понял, что больше ничего не узнает.
