— Слово, странник…, - вкрадчиво произнес Адамант. — Твое слово чести, что ты не передумаешь и не уйдешь до утра после праздника. Дай мне его, не обидь старика!
Инвари удивленно пожал плечами.
— Я с удовольствием поклялся бы своей шпагой, но ее отобрали твои слуги.
— Ее вернут тебе! — поспешил сказать герцог. — И все, что понадобится в дороге, ты получишь. В подарок.
— Коня! — сказал Инвари, чувствуя, как сердце разрывается от боли, — Мне нужен конь.
— Получишь лучшего скакуна из наших табунов, обещаю!
"Что ему надо от меня?" — лихорадочно соображал Инвари. Однако, как того требовал обычай при принесении клятвы, он встал и низко склонил голову.
— Герцог, — торжественно начал он, — я…
И в этот момент немой слуга, поскользнувшись на гладком полу, налетел на него сзади и, зацепившись за стол, опрокинул на Инвари почти полный бокал. Все произошло в мгновение ока: Инвари недоуменно глядел на залитые вином, словно кровью, руки. Слуга рухнул на колени и испуганно скрючился у стола.
Адамант побагровел. Он вскочил и свирепо направился к немому, замахиваясь толстой семихвостой плетью, выхваченной из-за пояса.
— Ах ты, тварь! — хрипел он. — Неповоротливая свинья! Сейчас ты получишь у меня!…
Инвари стряхнул оцепенение и решительно встал между герцогом и слугой.
— Не бей его, — спокойно сказал он. — Бедняга не виноват. Он просто не способен прислуживать за столом из-за своей немощи.
Адамант уже подошел к нему и злобно выпрямился, оказавшись едва ли не выше Инвари.
— Отойди! — хриплым от гнева голосом приказал он. — Это мой человек и он получит наказание от моей руки!
— Нет, — все также спокойно отвечал Инвари. — Он не виновен. У тебя столько здоровых слуг, а ты заставил прислуживать калеку. Его оплошность — твоя вина, герцог!
Несколько минут они молча смотрели друг на друга. Черные глаза Адаманта метали молнии, голубые глаза Инвари были холодны, как лед. Наконец, герцог опустил занесенную для удара руку, и неожиданно рассмеялся.
— Клянусь Богами, странник, ты мне нравишься!
Все еще смеясь, он ткнул носком черной туфли трясущегося от страха слугу:
— Вставай, Шери, вставай, урод… Я не сержусь.
Тот поднялся и, закрыв голову руками, кинулся прочь.
Инвари салфеткой вытирал руки и плащ.
— Зачем вам этот несчастный, герцог? Неужели его мучения доставляют вам удовольствие?
Адамант помолчал, удобнее устраиваясь в кресле.
— А разве ты не заметил, как он похож на меня? — вдруг сказал он. — Та же сломанная фигура, та же нелепая походка. Лишь одна небольшая разница — я разумен, а он нет. Два года назад я нашел его в лесу во время охоты — собаки подняли его вместо дичи и чуть не загрызли — и с тех пор он напоминает мне о том, что человек немощный умом, не более чем пылинка на шкуре мироздания, червь, гниющий в земле, ничто. А другой, пусть даже и немощный телом, но сильный разумом, может стать всем, если захочет.
