Поняв, что под такой аккомпанемент животное в шенкелях не удержать, Славка ловко спрыгнул на траву. Он мягко присел, гася удар и, развернувшись, с ходу послал стрелу в лицо долбанному свистуну. Закипая злостью, Клим уже пристроил на самострел вторую оперённую смерть. Первая, резко оборвав зубодробительный звук, глубоко торчала в глазнице лежащего навзничь исполнителя.
Двое его подельников явно растерялись, но лишь не секунду. Тут же придя в себя, они, бросив дубины, сунули пальцы в рот. Оглушительный свист вновь скрутил нервы непокорной добычи в замысловатую спираль. Но концерт мгновенно превратился в «соло», второй свистун уже корчился рядом с первым.
Последний, поняв, что выступление на этот раз с треском провалилось, подхватил с травы узловатую дубину и с истошным визгом кинулся на непонятного человека, которому оказались нипочём законы здешней физики. Поздно. Хладнокровный прагматик Толстый, не желая более испытывать судьбу, почти в упор всадил стрелу в сердце незадачливого «соловья».
Клим, быстро перезарядив оружие (с его силой рычаг ему, к счастью, был не нужен), насторожённо огляделся. Вокруг стояла оглушительная тишина. Лошади, тяжело поводя боками, стояли в разных концах опушки. Лежащие на земле начали подавать признаки жизни. Тяжко застонав, Вихорко сел и с изумлением уставился на живого и невредимого товарища. Голова у Славки, честно сказать, побаливала, и во рту было сухо, как в Сахаре, но падать в обморок он пока желания не испытывал.
— Вставай, долго валяться собираешься?
Вихорко, кряхтя, встал на ноги, со стоном схватился за голову. В это время открыл мутные от боли глаза Весняк. Он с трудом сфокусировал взгляд на Климе и хрипло спросил: «Как ты на ногах остался?»
— Не знаю, — пожал плечами Слава, — давайте-ка лошадей собирать и уматывать отсюда, пока другие не появились.
— Не, — медленно помотал головой Вихорко, — мне дед сказывал, что они по двое-трое живут. Странное племя, про них вообще мало кто что-то знает.
— Так это и есть соловьи-разбойники? На самом деле? У нас они только в сказках да былинах остались.
— А раньше были?
— Да кто их знает. Теперь думаю — наверное, были. Ну, очухались?
— Да вроде, — спутники переглянулись и пошли к лошадям. Те безропотно подчинились, но, при ближайшем рассмотрении, для дороги не годились. Впрочем, седоки себя чувствовали немногим лучше. Слава глянул на солнце, уже клонящееся к закату.
— Ну, что, привал давайте устраивать? Только от этой падали подальше отойдём.
