Охотники вели за собой несколько уцелевших от зверья и прибившихся к стаду коней. Бабы, плача от радости, разводили по новым дворам кормилиц с раздутым выменем, сочащимися молоком сосками и, подхватывая вёдра, спешно доили.
Вечером «штаб» во главе с Савельевной собрался опять у Клима с Милоликой. Решено было Славке, Весняку и молодому мужику Вихорко, повидавшему, несмотря на возраст, свет, завтра же с утра ехать в город с товарами. Савельевна, Милёна и кузнец ещё долго обговаривали — как заготовить корма свалившемуся на голову стаду.
Благо, что Мельник был мужиком прижимистым, тянул в дом всё, что мог, и ничего не выбрасывал. Вот и углядела, что в его сараюшках напихано, нашлись в них и конные сенокосилки, и грабли, молотилка да плуг. Савельевна мысленно перекрестилась — и то, словно невидимый ангел-хранитель берёг их Леоновку от гибели. Да, много чего интересного в той сараюшке лежало, одно слово — куркуль. Обсудив ещё много других важных хозяйственных вопросов, они разошлись далеко за полночь.
Утром, как поётся, «были сборы недолги…». Мешки с товарами и провизией были заготовлены ещё с ночи. Заседлав себе коней и навьючив тюками двух заводных, мужики попрощались с жёнами, поклонились людям и прыгнули в сёдла. Услышав за спиной всхлип, Клим резко обернулся — привалившись к столбу, стояла бледная, закусив до крови губу, Милолика. По застывшему, как маска, лицу медленно текли слёзы.
…Дорога и впрямь была заброшена давным-давно. Кое-где ещё проглядывала брусчатка да стук копыт, несмотря на густую траву, напоминал о том, что они едут не просто по просеке. Кое-где среди камней зеленели уже похожие на маленьких дикобразов пушистые метёлочки молодых сосёнок.
Поблескивали мокрыми шляпками в густой траве крепенькие маслята. Где целыми семейками, а где врассыпную. Из-под пушистого куста выкатился, прямо под копыта лошадей, подслеповатый ёжик. Потешно зафыркав, он развернулся и громко затопал восвояси. Подобрав попавшегося на пути большого жука, ёжик с отменным аппетитом захрупал его, словно сухарик. Зубки при этом обнаружились довольно острые и внушительных размеров.
Ещё лет десять — и никто не догадается, что здесь была когда-то настоящая торная дорога. Лес постепенно всё плотнее обступал её, само небо над ним, казалось, становилось темнее.
Проехав через чащобный участок, вспугнули молодого кабана. Тот заполошно ломанулся, сметая тушей мелкий осинник и кусты, из какого-то озорства посвистали во след. Эх, вот бы где поохотиться всласть, с ночёвкой у костра да под хорошую водочку в их тёплой компашке. И не в этом месте, где молодая поросль практически покрыла дорогу, а в добром лесу. За такими мыслями чащобник расступился и путники оказались на просторной опушке. В центре её высился огромный старый дуб. Славкин конь неожиданно остановился, ткнувшись в круп резко вставшего коня Вихорко.
