(иитегралисты против панамериканистов)… наши войска заняли Бомбей… визит
Молотова в Берлин на открытие первой сессии Европейского Совета в качестве
наблюдателя… ну и окончание Тихоокеанской войны атомными бомбардировками
Хиросимы и Лос-Анджелеса (японская атомная бомба "Камикадзе" угодила прямо в
район Голливуда, так что американцы на пять лет лишились почти всей
киноиндустрии).
— Да, бедные янки — это, наверно, было самое большое для них испытание. А
освоение Космоса?
— Немцы запустили первые свои спутники с Пенемюнде в пятьдесят третьем году
(тогда нам было не до того — мы с Берией боролись). У нас это состоялось через
четыре года, а Гагарин полетел в шестьдесят первом.
— Еще одно совпадение! У нас — те же даты.
Мы еще долго перебирали исторические вехи и находили то поразительные
совпадения, то неожиданные отличия, пока Виола не напомнила нам о фильме
"Комедия ошибок", который вот-вот должен был начаться по первой программе.
АВЕНТЮРА ВТОРАЯ,
в которой я совершаю путешествие из Ленинграда в Берлин, по-своему
хрестоматийное.
Не может быть и речи с том, чтобы я усомнился в непобедимости нашего дела,
напротив, трудности, возникающие непрерывно и возрастающие с каждым днем, надо
преодолевать, если к этому есть настоящая воля.
И.Геббельс
Международный поезд "Ленинград — Берлин" отходил около полудня двадцать третьего
февраля. Меня провожала Виола. Она была в своей очаровательной шубке из белого
меха и в темном платке, делающем ее очень похожей на древнюю гречанку. Я пытался
по дороге занять ее рассказами о своем мире, но разговор как-то не клеился.
— Хорошо еще, что вы надо мною не подшутили, — неожиданно произнесла она почти
обиженным тоном.
— Каким образом? — не понял я.
— Могли поменяться.
— Нет… Я был настолько потрясен, что чувство юмора у меня ампутировалось. Да
и, потом, мы все же различаемся стрижкой, и он поранил руку о банку с
консервами…
— Ты там тоже женат на мне?
— Нет. К сожалению, нет…
— Я до сих пор не могу поверить в реальность произошедшего.
— Да я тоже поначалу не поверил. Но, как говорит твой муж, очевидное может быть
и невероятным. Я уж как-то смирился. Из себя не выпрыгнешь, хотя один раз мне
это уже удалось.
— А я тебе даже завидую. Если бы у меня была возможность заглянуть в иной мир,
под иное небо, я бы никогда не отказалась.
— Чему завидовать? Страна, в которой жил я — это убогое, саморазрушающееся и
отвратительное место. Это я должен вам завидовать. Вы живете в куда более лучшем
