Извиняюсь перед всеми, выхожу на улицу.
Звонок. Человек, который звонит мне крайне редко: бывший муж. Твой отец, Володенька.
Спокойным тоном, узнаваемо улыбчивым голосом:
– Привет. Вовка тут ко мне заехал, переночует, ты не против?
– Я могу быть против во втором часу ночи? Вы могли позвонить?
– Да заболтались.
– Ему в школу завтра! Как он пойдет без учебников?
– Завтра воскресенье, – говорит бывший, голос неоконченно подвисает, так и слышится несказанное: «Завтра воскресенье, дурочка!»
– Он мог бы предупредить, – говорю я, сердясь на себя, понимая, что разговор нужно немедленно прекратить.
– Да ладно. Захотел – приехал.
– Почему бы и нет, действительно! Папа видит сына раз в три месяца, папа раз в год дает сыну пять рублей, почему бы и не приехать к папе!
– Это неправда, – говорит бывший.
На самом деле это правда, но у бывшего есть гениальная особенность считать правдой только то, что он считает правдой. Он гениально умеет не тревожиться о других людях и их проблемах. Он гениально оправдывает свои неудачи, лень, свою бедность, в конце-то концов! А самое гениальное – спокойствие. Он спокоен, как просветленный Будда.
Пока я думаю об этом, он что-то говорит. Ловлю на середине фразы:
– ...неизбежно. Все мальчики вырастают и уходят от матерей к отцам.
– Да? То есть – я его ращу, я колочусь, я загибаюсь, а он уходит к тебе – ни за что?
– Почему ни за что? Я отец. Ему пора понять жизнь, для этого надо общаться с мужчиной.
– Это кто у нас мужчина?
– Да ладно тебе, – он непробиваем.
– Может, вы там пивка выпили и покурили? Помужски? – предполагаю я.
– Да, – отвечает бывший. – Почему нет? Ну, бил меня отец по губам за сигареты, а мать по голове кастрюлей, когда я впервые выпил. Что дальше? Все равно начал и курить, и пить. При этом заметь, не алкоголик.
Это верно, он не алкоголик. И вообще, ведя богемный образ жизни, скорее человек умеренный – лишнего не выпьет, вреда себе не причинит. Потому что любит себя, в отличие от меня. Умеет себя любить.
Я продолжаю допрос:
– Ты так его приманиваешь?
– Объясняю, – терпеливо вталкивает он мне, дурочке. – Не приманиваю, а понимаю неизбежность некоторых вещей. Он пил бы пиво на улице и курил по подъездам – это лучше?
– Лучше вообще не пить и не курить!
– Слушай, это примитивно, – говорит он, добродушно соболезнуя моей одноклеточности. – Человек не сводится к таким простым вещам. Это всего-навсего привычки. Да, не очень хорошие. Но главное не в этом.
