Выяснилось, что по его указанию снег привезли не только на улицу, но и на всю дорогу за город, где, окруженное рощей, находилось поместье Чижинцева. Это был резной деревянный дворец с пристройками и еще другими зданиями вокруг. Меня, помнится, эта архитектура привела в восторг, а сейчас невольно думаю о другом: сколько дерева ушло на постройку, сколько топлива, сколько людей могло бы обогреться вокруг костров из этих бревен, мне сегодня так холодно, Володенька, ужасно холодно.
Но продолжу.
Многочисленные слуги бросились открывать ворота, провожали нас с Чижинцевым во дворец по настеленным на снег коврам. В огромном дубовом зале пылал камин, стоял стол с яствами, едой и пищей и различными напитками. Ничто не напоминало о современности. Чижинцев в каком-то смысле опередил свое время – в золотые пятидесятые очень модно стало устраивать исторические аттракционы. Человек мог попасть в любую эпоху, в любой город, в любой интерьер, стать средневековым рыцарем, султаном, русским помещиком. Были и те, кто хотел окунуться в историческое прошлое наложницей или гладиатором. Естественно, роли каких-нибудь сарацин, визирей и холопов исполняли специальные люди.
Меня смутило, что мы остались одни, прислуга вся исчезла, присутствия жены и детей не было заметно.
Чижинцев, в исторически обоснованном кафтане, попросил меня тоже нарядиться в старинный (народное узорное платье), после этого угощал, говорил, веселясь, древние слова, что-то вроде: «Не лепо ли ны бяшет, братие, начати старыми словесы трудных повестий о полку Игореве...» – рассказывал таким образом о своих подвигах.
Это было забавно, но я все-таки спросила, где его семья. Чижинцев ответил, что отправил ее в теплые края погреться на солнце. Потом попросил меня помолчать и просто смотрел на меня. Я довольно долго молчала, но устала и спросила:
– Что вы смотрите?
Он вместо ответа спросил:
– У тебя много претендентов?
– На что?
– На руку и сердце.
Я напомнила ему про свою аллергию.
Он сказал, что не верит в нее.
– Могу показать справку.
– Я тебе десять справок покажу, в том числе и о том, что я имбецил. Нет, возможно, какая-то болезнь в этом духе у тебя есть. Меня самого от многих людей тошнит. Речь не об этом.
– А о чем?
За тобой идет охота, сказал он, хотя ты этого не знаешь.
На тебя делают ставки, сказал он.
Ты живешь в мире, сказал он, где все уже обожрались деньгами, золотом, автомобилями, домами, властью, славой...
– Не все, – перебила я.
