— Так я и думала.
— Ты пришла надо мной издеваться?
— Это я оставлю на вечер. Я, как и всегда, пришла тебе помочь.
— Ты что-то знаешь об этой женщине — Шарбук?
— Господи боже мой, нет конечно. У меня для тебя подарок. Я договорилась с одной молодой актрисой, дублершей у Палмера, — она будет позировать тебе. Идея в том, чтобы не показывать ее тебе. Скажем, ты сядешь к ней спиной и станешь задавать вопросы. Попрактикуешься в изображении человека только по его словам.
— И где она? Прячется у тебя под юбкой?
Саманта шутливо махнула на меня перчатками.
— Нет, дурачок, на улице. Ждет, чтобы я все устроила.
Поначалу я, боясь неудачи, отнесся к этой затее скептически, но Саманта сказала мне, что единственная цель — оценить, что я могу, а не выяснять, чего я не могу.
— Это как генеральная репетиция, — сказала она.
Я согласился и пошел в студию — готовить мольберт и стул для себя. И тут я понял, что о работе маслом нe может быть и речи: полезнее будет просто делать наброски. Надо было работать быстро, чтобы не думать слишком долго. Размышления могли только помешать. Я пошел в спальню и извлек этюдник из мусорной корзины. Несколько минут спустя, развернув рисовальный стол лицом к стене, я услышал, как открылась и закрылась входная дверь. Сдвоенные шаги приближались ко мне по коридору из гостиной.
— Пьямбо, — услышал я голос Саманты, — это Эмма Хернан.
— Хэлло, — сказал я, напоминая себе при этом, что поворачиваться нельзя.
— Хэлло, мистер Пьямбо, — услышал я голос молодой женщины.
— Вы готовы к тому, чтобы я сделал ваш портрет?
— Да.
— Только не расстраивайтесь, если ничего не получится.
— Она все понимает, — вмешалась Саманта.
— Может, вам поначалу будет чуть-чуть неловко, но если вы просто заведете неторопливый разговор, а мне позволите слушать, то я попытаюсь набросать на скорую руку вас обеих, — сказал я.
— Вы хотите, чтобы мы посплетничали, мистер Пьямбо? — спросила Эмма.
— Вот это сколько угодно, — заметила Саманта, и обе рассмеялись.
Они устроились на диване и начали разговаривать о вчерашнем представлении, на которое из-за болезни не пришла одна из ведущих актрис и Эмме пришлось ее подменять. Даже если бы Саманта не сообщила мне, что Эмма молода, я бы все равно сразу догадался о возрасте девушки по чистоте голоса и энтузиазму, с которым она говорила об актерском искусстве. Какое-то время я напряженно вслушивался, двигая рукой с грифельным карандашом в дюйме над бумагой, не в силах провести ни одной линии. Закрыв глаза, я представил себе Саманту на этом диване и медленно вызвал в воображении ее визави. Поначалу это была просто неясная тень рядом с Самантой, но потом, когда разговор коснулся Дерима Лурда и его никудышной игры, фигура Эммы выросла у меня в голове из ее смеха. Я увидел длинные, соломенного цвета волосы с рыжеватыми бликами и гладкую кожу без морщин. Я провел линию, и эта первая, давшаяся мне с таким трудом, позволила провести следующую.
