Он неожиданно поднялся и привлек ее к себе. Потрясенная и перепуганная Джованна почувствовала, как он осторожно гладит ее по голове, а потом услышала его тихий и удивительно нежный голос:
— Эх, Солнышко, так ты и не изменилась… Огонь, порох, молния… Сначала сделает, потом думает… Бедное мое Солнышко…
— Пусти. Я поеду в деревню и куплю пластырь…
— Я тебя отвезу…
В следующее мгновение он легко подхватил ее на руки и усадил в седло, а еще через миг уже сидел позади нее, бережно и крепко обнимая за талию.
Джованна едва не умерла от сердечного приступа. На лошади она ездила в последний раз… да, тоже десять лет назад, но не это главное. Мало того, что он ее обнимает, да еще и так, сзади, прижимая к себе… Ох, боже ты мой, как же не сгореть со стыда и не умереть от счастья одновременно!
Значит, все эти годы тебе нужно было только это? Только о нем ты мечтала, только он тебе снился в горячих и неприличных снах? И ничего не кончилось десять лет назад, и твой отчаянный крик «Я ненавижу тебя, Франко Аверсано!» был всего лишь признанием в вечной любви…
Стоп! Приди в себя немедленно и перестань к нему прижиматься. Выпрями спину, сядь прямо и…
— Расслабься, деточка. Конь нервничает.
— Вот уж что меня волнует в последнюю очередь, так это нервная система твоей лошади. Куда мы едем?
Не могла просто так спросить? Зачем было поворачивать голову? В результате ее щека на мгновение прижалась к щеке Франко. Легкая небритость… оказывается, это тоже может быть приятно…
Возьми себя в руки!!!
— Опять больно?
— Нет, с чего ты взял?
— Ты вздохнула, я подумал…
— Не сахарная, не растаю. Куда мы едем? Я совершенно не узнаю этих мест.
— Да? Вообще-то они не сильно изменились. Мы едем в деревню. Если помнишь, там есть, аптека. Синьор Мантеньо тебя посмотрит.
— Надо же, он все еще аптекарь…
— Мантеньо держат здесь аптеку последние двести пятьдесят лет. В провинции не любят перемен. Ты не против, если я пришпорю Баярда? А то мы до утра не доберемся.
Джованна промолчала, и Франко пустил коня рысью. Разумеется, ей пришлось прижаться к Франко сильнее, но, странное дело, теперь это ее не нервировало. Наоборот, она чувствовала себя спокойно, словно всю жизнь провела в этих объятиях.
Когда они уже ехали по центральной улице деревни, Джованна поняла, что граф Аверсано — не просто имя. С ними здоровались абсолютно все, но это не главное. Франко всем отвечал лично. Расспрашивал о здоровье, Передавал привет бабушкам и дедушкам. Улыбался детям и называл всех по имени. Успевал выслушать просьбы и жалобы.
