— Эй, погоди! Что ты кричишь? Что случилось?
— Пожалуйста… — Это было все, что ей удалось выдавить, протягивая к нему руки. Слова застряли у нее в горле.
Старик поддержал ее, затем поднял за подбородок лицо навстречу лунному свету, чтобы заглянуть в него.
— О Боже! Ты — та самая малышка? Одна из близнецов? Это вас повсюду ищут…
Он подтолкнул ее вперед, уводя в безопасность своего дома.
"Малышка? " Джесси Дэннемора чуть не рассмеялась.
Иногда Джессика могла прожить целый месяц без этого кошмара, зато потом он преследовал ее ночь за ночью. Всегда один и тот же. Всегда чувство беспомощности и ужаса. Всегда этот вопль, который вонзался в ее сердце, как нож, и будил вопль, который никто больше не мог услышать, потому что он звучал в ее мозгу. Это был вопль Дженни, крик, леденящий душу, несмотря на то, что прошло столько лет.
Полночь наступила и прошла, а Джессика все так же сидела, забившись в угол дивана и уставившись в темный экран телевизора. Она закуталась в разрисованный звездами плед, хотя на дворе стоял теплый июнь. Ничто не могло согреть ее, ведь холод шел изнутри — от страха уснуть и снова встретиться с прошлым.
Это была плохая неделя.
Кого она обманывает? Это был плохой год.
Телефон успел прозвонить дважды, прежде чем звонок проник в ее сознание. Ее телефон звонил очень редко. А когда звонил, Джессика никогда не отвечала, пока не включался автоответчик. На этот раз, словно повинуясь чьей-то воле, она сбросила плед и схватила трубку.
— Что? — Ее далеко не сердечное приветствие явно обескуражило звонившего.
Секунду царило молчание, и она подумала что на том конце повесили трубку, а потом услышала, как явно очень юный женский голос неуверенно произнес:
— М-мисс Дэннемора?
Джессика резко выпрямилась, у нее по спине пополз тревожный холодок, а пальцы совсем похолодели. Ей показалось, что трубка сейчас выпадет у нее из рук. Никто не должен был знать, как найти Джессику Дэннемора. Никто.
Кроме Фила.
Она стала Джессикой Дэниелз много лет назад. Это входило в условия их договора. Никто не знал о сути их отношений; никто другой никогда не вступал с ней в контакт.
— Кто ты такая, черт побери? — тихо спросила она.
— Айрис Мунро.
— Айрис… Мунро?
— Да, мэм. — Джессике показалось, что в ее тоне проскальзывает страх. — Филипп Мунро — мой отец.
— Понятно…
Но Джессике не было понятно, ничего не было понятно. Этой маленькой девочке следовало спать в своей постели, а не звонить ей. Никому не следовало ей звонить. Теперь уже никому.
