При виде вошедшего Луи король оторвался от своего занятия и устремил на Луи нахмуренный взгляд.
— Ваше величество! — Луи поклонился королю. — Монсеньоры! — он по очереди отвесил поклоны двум герцогам и, выпрямившись, стал ожидать, когда заговорит король.
— По вашему виду не скажешь, что вы раскаиваетесь в содеянном!
— Мне не в чем раскаиваться, сир! — спокойно ответил Луи.
Король недоумённо приподнял брови.
— Вот как? Может, вас оклеветали, граф? Может, вы не переодевались в рясу священника и не пробирались в покои баронессы дю Рено? Вы обесчестили баронессу, сделали посмешищем барона. Неужели всё это ложь?
— Правда, сир!
— Правда? — переспросил король. — И тем не менее вы имеете наглость заявлять, что не раскаиваетесь в содеянном?
— Именно так, сир, — не теряя хладнокровия, подтвердил Луи.
— Возможно, у вас были причины ненавидеть барона? Если так-я выслушаю их!
— Я считаю, что дю Рено получил по заслугам, но оправдываться за свой поступок не собираюсь. Я приму любое наказание, которое сочтёт справедливым ваше величество.
Спокойствие графа поражало короля.
«Да он ничего не боится», — внезапно понял король.
— За свой поступок вы, граф, заслуживаете самого строго наказания и осуждения, однако, — король сделал паузу, а затем продолжал, — принимая во внимание просьбу герцога Орлеанского, мы решили заменить изгнание более мягким наказанием.
«С чего это он вздумал защищать меня?» — с недоумением думал Луи, почему-то его покинуло привычное спокойствие и охватило волнение.
— Прежде чем я оглашу ваше наказание, вы не хотите высказать какую-либо просьбу? — спросил у Луи король.
— Нет, сир, — твёрдо повторил Луи, — я приму любое наказание.
— Так тому и быть, — король встал со своего места, — повелеваю вам, граф де Сансер, взять в жёны мою возлюбленную племянницу Генриетту!
«В яблочко!» — подумал с некоторым злорадством король, увидев, как бледнеет граф де Сансер.
Он обменялся взглядами с герцогами Бурбонским и Орлеанским.
Луи перехватил эти взгляды и, хотя и не понял их значения, осознал, что против него затеяна какая-то игра, в которой замешаны все трое, находящиеся в кабинете. Его мозг лихорадочно рассуждал, ища выход из создавшейся ситуации. А глаза следили за противниками.
«Они знают, что мне ненавистен брак, и ждут от меня возражений, — понял Луи. — Ну что же, я не знаю, какую игру вы затеяли, однако…»
— Благодарю от души, ваше величество!
Никто не ожидал от него слов, подобных тем, что он произнёс, и меньше всего герцог Бурбонский, у которого буквально отвисла челюсть.
