Андрей Петрович стал вспоминать эти сравнения, но почему-то ничего не мог вспомнить.
— Гидра капитализма! — вдруг громко, как будто с митинга семнадцатого года прозвучал голос майора.
— Точно. Именно гидра. Как это я вспомнить не смог? — сказал Андрей Петрович.
— Что не могли вспомнить? — не понял майор.
Полковник моментально перенёсся из прошлого в настоящее. Вместо революционного митинга он находился в помещение политуправления, а вместо агитатора на него смотрел майор.
— Извините, это я так… Вспомнил прошлое.
— Вы что, не слушаете меня?
— Отчего же? Очень даже слушаю. Вы остановились на гидре капитализма.
Майор недоверчиво посмотрел на полковника и снова продолжил свою вдохновенную речь.
После октябрьского переворота армия окончательно развалилась. Те, кто хотел получить в собственность землю и фабрики, оказались в Красной армии, а те, кто олицетворял собой ту самую гидру, был вынужден оставаться в белой. Увы, но Господь бог уже перемешал к тому времени языки людей. Корнилов говорил на одном языке, Деникин на другом, а Врангель на третьем. Каждый, вместо того, чтобы объединять разбитую лихолетьем страну, пытался, не слушая других, самостоятельно решить задачу, которая решалась только сообща. Вместо того чтобы объединяться, и красные и белые втянулись в братоубийственную резню неслыханную по жестокости. Андрей Петрович, к тому времени уже штабс-капитан, занимал место заместителя начальника штаба. В его обязанности входило разработка тылового обеспечения отступающих войск. Штаб, организованный наспех в одной комнате вмещал и службу тыла и разведку, и контрразведку.
Андрей Петрович отчётливо вспомнил, как в комнату, где он работал с документами, привели избитого до полусмерти пленного красноармейца. Поручик контрразведки подвёл его к командиру полка и отрицательно помотал головой.
— Ничего не говорит, сволочь!
— Расстрелять, — коротко ответил командир.
От этих слов сердце чуть не остановилось у штабс-капитана.
— Господин полковник, остановитесь! Ну, нельзя же так!
Полковник вопросительно посмотрел на штабс-капитана. Тот подошёл к командиру и начал шептать ему на ухо:
— Господин полковник, я же готовлю план отхода наших войск за границу.
— Ну и что? — не понял командир.
— Убивать то зачем? Всё равно это уже ничего не решит. Он же такой же русский, как и мы с вами.
— Ах, вот оно что! — перешёл на крик командир. — Значит вы здесь все чистенькие, а я один грязненький! А не кажется ли вам, штабс-капитан, что из-за таких же чистоплюев мы и проигрываем эту войну? Молчите? То-то же. Так вот, дорогой мой, вам не удастся остаться в этой бойне чистеньким. Вы поняли? Я повторяю свой приказ — расстрелять! И приведёте его в исполнение вы штабс-капитан!
