- Ты никогда не шел на этот чертов компромисс, - бормотала Теа, уткнувшись лицом ему в плечо и используя его рубашку как носовой платок.
Он мгновенно уловил ее мысль и вздохнул. Его пальцы нежно мяли ее грудь, наслаждаясь шелковистостью ее кожи, камешками ее сосков.
- Мы всегда были по разные стороны. Я не мог предать свою страну, своих друзей.
- Но ты ожидал этого от меня, - горько заметила она.
- Нет, никогда. Твои воспоминания все еще туманны и неполны. Возлюбленная моя, ты принимала трудные решения, но они основывались на твоем собственном представлении об справедливости, а не потому, что я принуждал тебя к этому.
- Это ты так говоришь, - она схватила его за запястье и вытащила его руку из-под футболки. – И, поскольку мои воспоминания все еще туманны, я не могу спорить с тобой на эту тему.
- Ты могла бы попытаться верить мне, - тихо заметил он, глядя на нее пристальным, полным решимости взглядом.
- Ты снова так говоришь, - она беспокойно заерзала на его коленях, - в данных обстоятельствах ты просишь слишком многого, тебе не кажется? Или я с тобой действительно в безопасности, пока мы избегаем воды?
Его рот горько скривился.
- Доверие всегда было нашей главной проблемой, - той самой рукой, которая недавно держала в ладони ее грудь, он теперь играл с одним из ее своенравных завитков, - Согласен, что это относится и ко мне. Я никогда не был уверен в том, что ты не передумаешь и не предашь меня вместо…
- Вместо моего отца, ты имеешь в виду, - внезапно разъярившись, она попыталась слезть с его коленей.
Он просто обхватил ее руками, удержав ее на месте, как делал это много раз прежде.
- Твой характер никогда не меняется, - заметил он с восхищением, рассеявшим мрачность его настроения.
- У меня нет характера, - ляпнула Теа, хорошо зная, что ее братья с этим утверждением ни за что не согласятся. Она не была вспыльчивой, но и не привыкла уступать.
- Конечно есть, - проникновенно сказал он, притягивая ее поближе к себе, и беззаветная любовь в его голосе почти разбила ее сердце. Как он мог, с такой глубиной чувств к ней, сделать то, что он сделал? И как она могла по-прежнему самозабвенно отвечать на его любовь?
Какое-то время он молча держал ее, его сердце глухо стучало у ее груди.
Это было то же ощущение, которое она испытывала много раз прежде, - он крепко обнимал ее левой рукой, чтобы правая, та, которой он орудовал мечом, была свободна.
Ей не хватало этого, поняла она. Ей всю жизнь не хватало
