предложил создать департамент защиты конституционного строя в Министерстве юстиции или при этом ведомстве. Министр абсолютно не смущался, рассуждая о том, что даже в США ФБР, ведающее внутренней безопасностью, находится под патронажем Министерства юстиции
{45}, а главное, что замена Пятого главного управления КГБ СССР нужна России именно в сегодняшние непростые дни. Несколько месяцев инициатива
Валентина Алексеевича лежала втуне. Судя по всему, ни в администрации президента, ни в правительстве особой поддержкой она не пользовалась — во всяком случае до разработки проектов нормативных актов дело не доходило».
[189]Негативное отношение к самому понятию политического сыска в первой половине 90-х годов было сильно. Степашин поведал: «В связи с появлением разного рода экстремистских организаций, в том числе и откровенно фашистского толка, я подумал о создании структуры, которая бы занималась политически сыском. Потому что если не защищать конституцию и власть, то для чего нужны органы госбезопасности?».[190]
Но даже эти слова Степашина все же отдают дань недоверия политическому сыску. Точнее демократическим заблуждениям. Разве дело только в экстремистских организациях? Но в угоду то ли глупцам, то ли подлецам, приходилось выкручиваться. Обстоятельства заставляют.
Правда, выкручивались больше на словах. Сотрудники КГБ СССР, причастные к выполнению политического заказа руководства КПСС, продолжали служить, и порой на самых высоких должностях. Например, в начале 1995 года еженедельник «Новое время» привел некоторые политические уголовные дела, которые вели два бывших следователя госбезопасности. А теперь они стали большими начальниками, один начальником управления ФСК по Москве и Московской области (Трофимов Анатолий Васильевич.), другой — начальником другого управления по Санкт-Петербургу (Черкесов Виктор Васильевич.).[191]
«При Степашине, - отметил генерал Александр Михайлов, - началось формирование структур по защите Конституции, которые были призваны активно заниматься экстремизмом, не допуская его перерастания в терроризм. Увы, на тот период были слишком сильны предубеждения, которые не позволили осуществить намеченное. Сам Степашин не раз подвергался нападкам со стороны радикалов, которые требовали борьбы с экстремизмом, но не допускали и мысли о создании структур для борьбы с ним».[192]
Заметим, что еще жандармский генерал Спиридович писал об обычных интеллигентских предрассудках против сотрудников спецслужб.
