Это уже мнение епископа Русской православной церкви.
6.3.2. Как известно, в системе КГБ СССР существовало подразделение в 5-м управлении, которое осуществляло контроль за религиозной деятельностью в стране. Ф.Д. Бобков долгое время возглавлял 5 управление КГБ, а затем был первым заместителем председателя КГБ СССР. Уже после падения коммунистического режима он написал: «Мы стремились, — по крайней мере так было в период пребывания во главе КГБ Ю.В. Андропова, - глубоко вникать в проблемы религии».[101]
Хотя это и сказано уже после того как…, но нет особых сомнений что примерно так это и было, если не считать перегибов, которые, конечно, тоже были. Иногда были потому, что партийные органы давали соответствующие указания КГБ.
Много критики раздавалось в адрес КГБ в связи с этой деятельностью. Особенно, почему-то доставалось Русской Православной Церкви за ее якобы усиленное сотрудничество с органами госбезопасности. «…Сотрудничество с КГБ — давний аргумент критиков Московской патриархии».[102]
Сотрудничество, конечно же, было, но РПЦ не была единственным объектом интереса органов КГБ. Автор настоящей книги знал это даже по работе своих коллег из небольшого управления КГБ Таджикской ССР по Курган-Тюбинской области. Больший интерес там уделяли мусульманским фундаменталистам.
Но, по всей стране, не меньший, а, пожалуй, и больший интерес представляли иные религиозные конфессии, особенно нетрадиционные. Они ведь были новые и обычно западного происхождения. Об этом критики почти не говорили, сосредоточив основной удар на агентов в системе РПЦ. С чего бы это такое внимание к РПЦ? Николай Рыжков назвал это настоящим моральным террором.[103]
Заметим, что ранее{31} уже говорилось, что сотрудничество сотрудничеству рознь. А теперь есть возможность ознакомиться с высказыванием митрополита Виленского и Литовского Хризостом, который сказал: «Я хотел, чтобы комиссия выявила тех, кто предавал, клеветал, доносил на прихожан: такие духовники действительно заслужили наказания — изгнания из наших рядов. Сам я контактировал с КГБ, но стукачом не был. А контактировать, я был вынужден: такова была система. Я уверен, что подавляющее большинство архиереев вынуждены были вступать в контакты с органами. Весь вопрос в том, каков был стиль этих контактов: одни выслуживали и делали все, что им велели. Другие могли спорить, не соглашаться, отстаивать свою правду, как это делал я. В самих же контактах с КГБ я ничего предосудительного не вижу? Это был орган государства, а мы — его граждане».
