— Я имею в виду — что происходит, почему мы все еще в воздухе?
Коротко хмыкнув, он взял в рот трубку и закурил, окутывая себя облачком ароматного дыма.
— Вам повезло так же, как и всем нам, — объяснил голландец между двумя затяжками. — Плохая погода в Петербурге. Все авиакомпании направляют свои самолеты в Хельсинки. Ночевать, похоже, придется там. Так что… — Не закончив фразы, мой сосед обреченно махнул рукой.
Сочувствующе покачав головой, я отвернулся и вновь прикрыл глаза.
* * *
Посещение Хельсинки в мои планы, естественно, не входило. С другой стороны, «у природы нет плохой погоды», и такая неожиданность вполне могла оказаться приятной. Или полезной. Или, в крайнем случае, не слишком вредной для моего здоровья. Интуиция подсказывала, что мой отъезд из Амстердама едва ли освещался средствами массовой информации. Газетная шумиха всегда претила членам нашего семейства. Так что внезапно случившееся в Петербурге расстройство погоды пока следовало отнести за счет общего изменения климата на планете. Я вполне отдавал себе отчет в том, что количество нажитых мною врагов несколько превышает границы разумного, но количество ведь, не качество! Сражаться с неподходящими климатическими условиями лишь для того, чтобы досадить мне, любимому — до такого еще никто не додумывался.
Прощание с Амстердамом на этот раз получилось скупым и торопливым. Скупым, потому что я торопился, а торопливым оттого, что меня всячески подгоняли. Желание как можно скорее покинуть этот город, владевшее мною, полностью совпадало со стремлением местных полицейских чиновников отправить месье Дюпре максимально быстро, далеко и надолго. О чем мне и было заявлено весьма недвусмысленно. Полномочный представитель «принимающей стороны» нашел меня в баре отеля, где я довольно успешно лечился от головной боли. Вторая порция «отвертки» уже заняла почетное место, отведенное ей в моем организме, когда за стойку на соседствующий с моим высокий стул взобрался невзрачный блондинистый господин в скромном сером костюме. Судя по съехавшему на сторону галстуку и мелким каплям пота, выступившим на его челе, искать меня ему пришлось долго. Идея опохмелки явно оказалась для него свежа и неожиданна. Некоторое время мы соседствовали молча. Я вливал в себя очередную порцию целебного напитка, а он подбирал слова и собирался с духом. Знание того, кто я есть, никак не облегчало его задачу. Наконец он решился.
— Э-э-э… Простите, господин Дюпре, — робко произнес он, вступая в беседу.
