Готовясь к поездке, я договорился о выделении мне в охрану двенадцати вооруженных солдат из городского гарнизона. Сенешаль даже одолжил мне своего боевого скакуна — огромную вороную лошадь по кличке Звезда, которая показалась мне существом устрашающей отваги, превосходящим размерами слона, силой — быка и быстротой — тигра. Но, прежде чем приступить к описанию событий и итогов поездки, я хочу привести два соображения, что появились у меня за три предшествующих ей дня. Первое дополняло мою версию о расчленении отца Августина, второе представляло собой совершенно новую версию и поразило меня как молния однажды ночью, когда я лежал в постели. Оба достойны внимания, поскольку они повлияли на мое понимание случившегося.
Я начну с первого, которое возникло у меня во время беседы с епископом. И снова я пропустил важное effictio, забыв о епископе, который, благодаря одному своему положению, давным-давно должен был лично появиться в моей повести. Но, может быть, вы знакомы с ним? Если нет, позвольте мне представить вам Ансельма де Вийелонга, некогда цистерцианского аббата, а ныне прелата, имеющего за плечами по меньшей мере сорок лет безупречной карьеры, искушенного в искусстве поэзии и охоты, наперсника нескольких важных сеньоров и сеньор (в особенности сеньор), мужа, чьи сердце и душа принадлежат не низменным заботам местной политики, а гораздо более возвышенным сферам дипломатии герцогов и королей. Епископ Ансельм направляет духовную жизнь стада своего с вежливым и рассеянным безучастием, позволяя знающим свое дело чиновникам делать то, что они сочтут нужным. Он посвящает много времени своей переписке, и, может быть, однажды его изберут Папой. С виду он ни толст и ни худ, ни высок и ни низок; он красиво одевается и ценит изысканные блюда; у него приятная добрая улыбка, превосходные зубы и гладкое, круглое лицо с ровным румянцем.
Имея толстые и короткопалые руки, он тем не менее привлекает к ним внимание при помощи массы завидных бриллиантов. Клянусь, отыскать среди них епископский перстень для поцелуя стоит немалого труда. Случись вам заметить сию пышность вслух, он в щедрых подробностях расскажет вам историю каждого предмета, упомянув его цену, бывших владельцев и путь, которым он попал к нему, — обычно это подарок. Бедный ненавидим бывает даже близким своим, а у богатого много друзей[49]. У епископа Ансельма друзей легион, и прирастает их число каждый день; но немногие из них, однако, живут в нашей местности. Наверное, жители Лазе устали от попыток заинтересовать его.
