Псы с городских окраин — есть такая порода.
С виду обычная стая, их больше от года к году.
У них смышленые морды и, как у нас,
слабые нервы.
Но каждый из них такой гордый
и каждый хочет быть первым.
Они собираются в стаи, еще не зная, что делать.
Может, просто полают, а может, кого-то заденут.
И ушки у них на макушке, ты шепчешь —
они услышат.
Улица — не игрушки, здесь учащенно дышат.
А в этом месте по-другому не прожить.
А в этом месте по-другому не прожить.
И тот случайный прохожий, что вечером
жмется к стенам,
Днем им вряд ли поможет, разве что бритвой
по венам.
И все у них в порядке — есть кобеля, есть суки.
Первые ходят на блядки, вторые рожают
в муках.
А в этом месте по-другому не прожить.
А в этом месте по-другому не прожить.
А те, что становятся старше, незаметно уходят.
Им просто становится страшно, они устают
от погони.
Пускай же тверже мышцы, сомнений
все меньше и меньше,
Движенья становятся резче, поступки
становятся жестче.
А в этом месте по-другому не прожить.
А в этом месте по-другому не прожить.
А по утрам им хочется плакать, да слезы
здесь не в моде.
К черту душевную слякоть — надо держать
породу.
Надо угробить время, чтоб вечером снова
быть в форме.
Взвоет псиное племя, значит снова все в норме.
А в этом месте по-другому не прожить.
А в этом месте по-другому не прожить.
В твоем парадном темно, резкий запах
привычно бьет в нос. Твой дом был под самой крышей — в нем
немного ближе до звезд.
Ты шел не спеша, возвращаясь с войны,
Со сладким чувством победы, с горьким
чувством вины.
Вот твой дом, но в двери уже новый замок.
Здесь ждали тебя так долго, но ты вернуться
не мог.
И последняя ночь прошла в этом доме в слезах.
И ты опять не пришел, и в дом пробрался страх.
Страх смотрел ей в глаза отражением
в темном стекле.
Страх сказал, что так будет лучше ей и тебе.
Он указал ей на дверь и на новый замок. Он вложил в ее руки ключ и сделал так,
чтоб ты вернуться не мог.
И ты вышел во двор, и ты сел под окном,
как брошенный пес.
И вот чуть-чуть отошел да немного замерз.
И ты понял, что если б спешил, то мог бы
успеть.
Но что уж теперь поделать — ты достал гитару
и начал петь.
И ты вышел во двор, и ты сел под окном,
как брошенный пес.
И вот чуть-чуть отошел да немного замерз.
И ты понял, что если б спешил, то мог бы
успеть.
Но что уж теперь поделать — ты достал гитару
и начал петь.
А соседи шумят — они не могут понять,
когда хочется петь.
Соседи не любят твоих песен, они привыкли
