— Не беспокойся, — отвечал дед, — сейчас все так ж «быстро забывают плохое и не удерживают его в памяти надолго, как и прежде. Меня попросили рассказать все, как было, и я рассказал, потому что лучше людям сказать правду самому, чем ждать, пока они насочиняют небылиц. Правда никогда не принесет бесчестья нашему дому. Однако пойдемте, сядем! Смотрите, я сам сяду рядом с затычкой. Я сидел здесь уже не один день безо всякого страха, и поэтому мне ничего не угрожало. Как только возникали у меня злые мысли, за которые мог бы ухватиться черт, мне казалось, будто что-то урчало у меня за спиной так, как кошка урчит от удовольствия, когда с ней играешь или гладишь ей спину, а по спине моей пробегало странное и непонятное ощущение. А так он сидит внутри тихо, как мышь, и пока здесь помнят Бога, он не выйдет оттуда никогда.
Гости набрались смелости и стали рассаживаться, однако рядом с дедушкой никто не сел. Теперь наконец молодой отец начал угощать гостей по-настоящему и положил громадную порцию жаркого на тарелку соседке. Та отрезала себе небольшой кусочек, а остальное стала перекладывать вилкой на тарелку своего соседа, помогая себе пальцами. Так жаркое обходило круг, пока кто-то не решил весь остаток оставить себе, тем более что жаркого оставалось еще предостаточно, и новая порция пошла по кругу. В то время как муж роженицы наливал, нарезал и подавал угощение, все гости ему говорили, что у него выдался тяжелый день. Повитуха обносила всех сладким чаем, сильно приправленным шафраном и корицей, и, предлагая его, спрашивала:
— Кому нравится чай? Не стесняйтесь, его хватит на всех.
Большим любителям чая она доливала его и в вино, объясняя, что тоже любит такой напиток, к тому же вино таким образом лучше переносится и голова потом не болит. Однако едва улегся шум, всегда возникающий при появлении новых блюд, как снова стало тихо, и лица гостей стали серьезными. Заметно было, что присутствующие не могут забыть историю о пауке. Гости украдкой бросали боязливые взгляды на затычку за спиной дедушки, однако никто не решался снова начать разговор на эту тему.
Вдруг крестная мать громко вскрикнула и чуть было не свалилась со стула. Над затычкой пролетела муха, а та подумала, что это черные лапы паука высунулись из щели, и теперь дрожала от ужаса. Но смеялись над ней недолго: ее испуг был удобным поводом снова вернуться к рассказу о пауке, потому что если что-либо серьезно затронет душу человека, то это уже надолго.
