— А почему баллада называется «Чёрный ворон»? Ты же где-то там в кустах отсиживался?
Ворон с достоинством ответил:
— Я — птица вещая. Не пристало мне встревать в мелкие дрязги. Я заранее знал, чем дело не кончится.
— Как это не кончится? А чем же оно кончилось? — спросил озадаченно Крыс.
— Ничем, — кратко возвестил Ворон.
Крыс замолк, по-видимому, решив не перенапрягать свои мозги. После баллады, рассказанной Вороном, Кок как-то потускнел.
— Ну, вообще-то, у нас с Цыпой очень обыденная история, — сказал он без присущей ему важности.
— Каждому — своё! — философски изрёк Ворон.
— Ворон, а почему вы живёте здесь один? — про себя слегка обидевшись на замечание Ворона, решила в отместку задать исконный женский вопрос Цыпа. — А где же ваши жена и дети?
Ворон с минуту помолчал, затем произнёс:
— Это очень грустная история, так что и рассказывать ничего не хочется. Я уже тридцать лет как вдовец. Мы, вороны, второй раз пары себе не ищем.
— Вот видишь, Кок, какие бывают настоящие мужья, — не преминула заметить Цыпа. — Извините, Ворон. Очень жаль, что я затронула такую печальную тему.
— В жизни много печального, — спокойно произнёс Ворон и, помолчав, сказал, задумчиво глядя куда-то вдаль:
— Я со своей избранницей познакомился в далёких краях, — там, «куда отсюда и ворон костей не занесёт», — в южных степях России. Хорошее было время, — молодое. И кормов там было много. Мы для развлечения даже сусликами там промышляли.
— Так ты, Ворон, и меня мог бы съесть? — удручённо перебил Крыс.
— Все в жизни поедают друг друга, — уклончиво ответил Ворон и, по-видимому, вспомнив что-то хорошее, более весело сказал:
— И воронята у нас тогда были почти что каждый год, но потом все они разлетелись кто куда. Правда, недавно, лет двадцать назад, один из них прилетал с женой ко мне в гости. Славно мы попировали тогда.
— Сусликами? — встревоженно спросил Крыс.
— Да дались тебе эти суслики. Они что? Твои родственники?
— «Все люди— братья», — укоризненно проквохтала Цыпа.
— Ага! Пока наследство не начнут делить, — насмешливо заметил Хомо.
— «Ворон ворону глаз не выклюет», — неопределённо проронил Ворон.
— Ну, может, Сержант нам свою историю расскажет, — сказал Кок, решивший, по-видимому, отвлечь Ворона от грустных мыслей, а заодно и самому поднабраться опыта в изложении.
Сержант, лежавший на полу, приподнял голову, печально на всех посмотрел и сказал:
— Ну, моя история тоже простая. У каждой собаки, как и у человека, своя судьба. Я был преданным псом, а меня предали. Но сейчас я устал, так что расскажу её как-нибудь в другой раз. Может, Крыс что-нибудь расскажет, если захочет, —
