— Ну, так и мой господин тоже набожен, — подмигнул ей оруженосец. — Они, кажись, спелись, и им начхать на то, что скажет достопочтенный барон.
— Значит, с тем она порвала… — пробормотала Джуди. — И к чему это приведёт?
— Только к хорошему, лапонька. Мой господин — благородный рыцарь.
— От благородных тоже дети бывают, — язвительно заметила служанка. — Я бы на её месте была осторожнее.
— А у тебя богатый опыт?
— Был кое-какой.
— Не поделишься? — подмигнул он.
— Да пошёл ты! — Джуди больно двинула ему локтем. — Всегда знала, что все парни одинаковы. Думают о себе не весть что… Решил, что тебе всё можно? Я с таким, как ты, дела не имею.
Она спрыгнула на землю и, гордо отвернувшись, зашагала рядом. Попытки Метью продолжить прерванный разговор Джуди нарочито игнорировала; его болтовня мешала ей следить за беседой баннерета и баронессы. Больше говорил Леменор, Жанна же внимательно слушала, изредка поощряя его улыбкой.
Он коснулся её руки. Девушка вздрогнула и одарила его гневным взглядом:
— Я надеялась на Вашу порядочность, но, видимо, ошиблась. Оставьте меня или я позову на помощь!
— Вы не так меня поняли, — Артур ругал себя за то, что, поддавшись минутной слабости, испортил своё будущее. — Умоляю, не уезжайте!
Но она не слушала его и, подозвав Джуди, громко заявила, что дальше желает ехать одна. Не удержавшись, служанка состроила рожу самодовольному Метью.
Чувствуя, что 400 фунтов уплывают безвозвратно, Леменор прибегнул к последнему средству — страстному признанию:
— Если Вы уедете, прекраснейшее из творений Божьих, то сделаете меня несчастнейшим из смертных. Когда я вижу Вас, радость моя столь велика, будто я узрел Бога. Вы, только Вы одна можете спасти меня от смерти. Сжальтесь же!
— Баннерет, — мягко, сменив гнев на милость сказала баронесса, — мне очень жаль, что я причиняю Вам столько страданий, но не в моей власти…
— В Вашей! — с жаром возразил баннерет. — Для меня существуете только Вы, только Ваша божественная красота, и я брошу вызов всякому, кто посмеет оспаривать её! Моё сердце навеки отдано Вам, Вам я вручаю ключи от него. Примите ли Вы их?
— Быть может, — уклончиво ответила Жанна.
— Смею ли я надеяться?
— В моих ли силах дарить или отнимать надежду? — улыбнулась она. — А теперь замолчите, сеньор, и отъедьте от меня подальше. Здесь мои слуги, и я не хочу, чтобы они подумали…
Он неохотно согласился, но всё же украдкой коснулся её рукава.
На фоне покрытых робкой зеленью полей показались люди. До баронессы долетели голоса, и она быстро поняла — это солдаты и слуги. Поспешно простившись с новым поклонником, она поскакала прочь.
