В Советском Союзе так и не была создана система национального планирования, характерная для развитого западного социализма. До самого конца своего существования страна управлялась методами внутрифирменного планирования, а эти методы имеют свои ограничения. Корпорация не может быть равна национальной экономике. Неизбежно теряется управляемость.
Оказавшись волею судеб у руля, реформаторы столкнулись с полной потерей управляемости вверенной им системы. Первое, что они должны были сделать, и они это сделали, это снова запустить колеса экономической машины. Для этого освободили людей и деньги. Людям разрешили зарабатывать, а деньгам — циркулировать. Не надо забывать, что тогда у руля предприятий стояли люди, искренне верившие, что зарабатывать и получать прибыль — преступление. Они искренне ждали, когда вернется партком и «всех посадят». В отличие от хорошо образованных реформаторов, не владевших реальными ресурсами, люди, сидевшие на огромных богатствах, «академиев не кончали» и имели самое смутное представление о рыночной экономике.
Постсоветский экономический истеблишмент начала 1990-х сам втягивал криминал в экономику. Во-первых, «красные директора» не хотели сами рисковать в этом стремном деле. Им нужны были зиц-председатели фуксы, которые сидели при старом режиме и которых не очень пугало посидеть и при новом. Во-вторых, они логично рассудили, что фарца и цеховики лучше них понимают в рыночной экономике и их помощь может оказаться полезной. И поехали по России заметные и незаметные люди с толстыми портфелями и чемоданами, нагруженными незаконной наличностью, для оплаты поставок, работы, услуг. Щедрое инфляционное вливание белого и черного нала заставило экономику вздрогнуть и снова задвигаться.
После того как экономика ожила, с ней уже можно было работать. Следующим этапом реформ после восстановления денежного обращения стала приватизация. Сегодня легко рассуждать о достоинствах и недостатках выбранного пути приватизации. Тогда вопрос стоял иначе — как придать более или менее цивилизованные формы начавшемуся стихийному расхватыванию собственности. Революция началась, и нужно было ее институционализировать. Ваучер! Это подействовало завораживающе, как сникерс. Между собственностью и потенциальным захватчиком встал ваучер. Нужно было набрать необходимое количество ваучеров и вступить в сделку с государством. В этом ключ. Вместо стихийного захвата — законная сделка. Ваучерная приватизация спасла ситуацию. Процесс принял относительно приличные формы и завершился без массовых кровопролитий. Постреливали, но в основном друг в друга, а не по сторонам. Теперь, когда основная масса собственности уже поделена, отношения собственности признаны обществом, можно стало исправлять перекосы и улучшать ситуацию. Плохую систему можно улучшить. Хаос улучшить невозможно.
