Рука с моего плеча переместилась на бицепс, потом я почувствовали такой же захват на другой моей руке. Второй охранник подошел ко мне справа. Улыбнувшись, он снял с пальца толстое кольцо и убрал его в карман. Это несколько успокоило, меня — очевидно, они не собирались слишком сильно повредить товар.
Потом, по-прежнему улыбаясь, он отвесил мне пощечину.
Не слишком сильную, скорее, просто чтобы намекнуть, что меня ждет.
Я попытался отшатнуться, но он нажал мне на плечо, а второй охранник заломил руки. Потом я получил еще одну пощечину.
Чуть помедлив, первый охранник нанес мне удар в живот. Я наклонился вперед, второй дернул меня за руки, едва не вывернув суставы. Первый, схватив за волосы, поднял мою голову. Плюнув мне прямо в лицо, он прижал меня к спинке стула.
Я охнул от боли. Он дал мне отдышаться и повторил свой трюк.
Я молчал. А что, я должен был ругаться? Угрожать? Подобная реакция могла вызвать только смех, а больше говорить было нечего.
Избиение продолжилось. Удары в нижнюю часть тела становились более частыми и сильными, хотя охранники явно старались не задеть ребра. Я дважды на короткое время терял сознание. Пытался уклониться от ударов в голову, но это мне не всегда удавалось. Он прижал мое правое запястье к подлокотнику и зажигалкой стал опаливать волосы на предплечье. Я наблюдал за этим, стиснув зубы. Он улыбался, но не произнес ни слова.
Потом он достал из кармана часы, взглянул на них и нанес мне еще один удар в живот. Затем я почувствовал, что меня отпустили, и осел на стуле.
Лицо у меня онемело от ударов, я чувствовал, что кровь прилила к щекам. Завтрак лежал на полу между ног и на коленях. Впрочем, он был скверным, как по пути в желудок, так и из него.
Капитан вернулся, когда я сидел, наклонившись вперед и тяжело дыша. Я услышал, как он роется в ящиках стола.
— Овидий, курить хотите? — спросил он.
— Да.
Он протянул пачку, я взял сигарету, он поднес спичку.
— У вас было время подумать?
— Да.
Он вернулся к столу и прислонился к нему задницей.
— Вы вспомнили, что именно из сейфа украли и как поступили с украденным? — спросил он.
Я глубоко затянулся, подумав, что в следующий раз закурить мне придется не скоро.
— Не имеет значения, что вы со мной сделаете. Я не смогу сказать то, чего не знаю.
Он вздохнул.
— Не могу принять ваши слова в качестве ответа. Попробуйте придумать что-нибудь получше.
— Придумал бы, если б мог. Поверьте.
Он обошел стол и сел.
— Я вам не верю, — сказал он. — Боюсь, придется продолжить задавать вам вопросы разными способами. Некоторые могут оказаться довольно болезненными.
