— Я нашла тут на дне одной из канистр три-четыре литра… С ними доберусь до ближайшей колонки…
— Хорошо, но не заезжай на колонку "Шелл". Я потом тебе объясню почему…
— Хорошо… Жди меня…
Я вешаю трубку и вздыхаю. Мне остается только молиться, чтобы Валери повезло. А пока нужно убить время.
Бог знает, как медленно оно тянулось. Старушки так и остались сидеть в углу, прижавшись друг к другу. Я все спрашивал себя, не заставит ли их это приключение отказаться от просьб к Господу по удовлетворению еженедельных желаний.
Наконец наступила ночь, а я сделал уже несколько тысяч шагов, меря гостиную вдоль и поперек, когда раздался шум мотора. Я выглянул и узнал Валери за рулем "бентли".
Облегченно вздохнув, я улыбнулся Гортензии и Сесилии.
— Спасибо вам за все, а отдельно за пирог и торт. Они были великолепны.
Я все спрашивал себя: как мы доберемся до Вашингтона?
Мы уже объехали четыре поста заграждения, пробираясь какими-то окольными путями и теряя драгоценное время. К тому же я вынужден был оглушить одного типа, у которого мы спрашивали дорогу и который в свете фар тут же узнал нас.
Повсюду были расклеены объявления о розыске с нашими черно-белыми портретами и обещанием награды за поимку.
Радио тоже все это время не переставало передавать наши описания, но все усилия по розыску концентрировались, как мы поняли, в направлении канадской границы.
Почему? Я и сам не знаю… Но, похоже, судьба пока благоволила нам.
Впрочем, мы избегали говорить об этом. Наши беды еще не кончились, и мы понимали, что нам придется столкнуться с массой трудностей, невежеством и непониманием. Начиная с самого майора Левиса… Старый друг, конечно, но…
И трудности не заставили себя ждать. Мы добрались наконец до квартиры Левиса.
Старая служанка, которую мы разбудили ранним утром, была ошеломлена как нашим появлением, так и той индейской хитростью, с которой я прятал в воротник пиджака свою небритую щетину на щеках и подбородке.
— Господин Левис уже давно здесь не живет, — объявила она. — Вы говорите, что вы его друг?
— Да. Но я только что прибыл из-за границы и не знал этого.
— Но он уже год как переехал. Квартира сдана генералу Гарретту.
— Генералу Гарретту?
Женщина внимательно посмотрела на меня.
— Но я не думаю, что генерал сможет вам чем-нибудь быть полезен. Пентагон отправил его на пенсию с тех пор, как с ним произошел несчастный случай.
Она подняла глаза к небу.
— Что же с ним случилось?
— Он ослеп.
Валери толкнула меня в бок, давая понять, что дальнейшие расспросы вести не стоит, и я был благодарен доброй женщине, когда она пообещала доложить генералу Гарретту, после того как я назвался Грехемом Рутерфордом, а она несколько раз переспросила мое имя.
