Я вздыхаю и одновременно угадываю мысль, зародившуюся в голове моего двойника, потому что и в моем появляется точно такая же: «Ликвидация одного из нас ничего не даст. Машина тут же слепо воспроизведет его, и все начнется заново».
— Ну что ж, попробуем вести хозяйство вместе.
Я улыбаюсь в ответ на это, так как сам был готов сказать то же самое. Но мой двойник качает головой и продолжает:
— В самом деле, замечательная идея — различать нас, это даст нам видимость, что мы совершенно разные люди.
— Я думаю, что нам удастся этого добиться.
— Прежде всего нам нужно выбрать имена, которые мы будем носить.
— Я буду Джоном, а ты — Биллом.
Он смотрит на меня, нахмурив брови:
— И еще я отпущу длинные волосы, усы и бороду. Я прибавлю килограммов десять в весе, объедаясь. И потом добавлю шрам посреди лба.
— Я ничего не хочу знать. Оставь мне, по крайней мере, возможность удивиться.
— А почему это только я должен менять внешность, в самом деле? Почему я?
В этом приступе гнева я увидел один из своих обычных недостатков. Он говорил слишком быстро и отдавал себе в этом отчет.
— Успокойся! То, что я предлагаю, касается нас обоих в полной мере. Если я сохраню свою обычную внешность, то, с твоей стороны, обратное не имеет смысла, так как ты, когда будешь смотреть на меня, всегда будешь видеть свое настоящее лицо. Итак, решено — мы сохраним у обоих сознание Джона Кларка, но хотим находить в другом хотя бы видимость другого человека. Психологически такой эксперимент очень заманчив, при условии, что мы займемся и преуспеем в самовнушении. И ты знаешь, что это возможно. Итак, я попробую изменить свою внешность. Я попытаюсь.
Единственное, что, казалось, смущало и беспокоило его, был вопрос об имени. Отказаться от Джона, чтобы называться Биллом.
Но лучшее взяло верх в моем «альтер эго», и он протянул мне руку:
— Хорошо, Джон.
— Договорились, Билл.
Мы вместе смотрим на кровать. Потом пожимаем плечами, и Билл напоминает мне о койке, которую я принес обратно с корабля по настоянию Арабеллы.
— Я лягу там. Завтра мы постараемся устроиться получше. Пойдем. На сегодня хватит разговоров.
Он начал было раздеваться, потом обернулся:
— Завтра? Да, — в самом деле, я спрашиваю себя, что мы можем сказать друг другу? Что за разговор будет у нас? Ведь мы связаны общими воспоминаниями! Нет ни малейшей надежды на то, что мы будем противоречить друг другу, и еще меньше на то, что мы приобретем новый опыт. Да, ты прав. На некоторое время нам необходимо разделиться и вести жизнь отдельно друг от друга.
