— Англия объявила нам войну. Теперь нам крышка!
— Какая разница! Одной страной больше, одной меньше, — воскликнул его помощник.
— Вы ошибаетесь, вспомните, что Англия еще никогда не проигрывала войну, — грустно ответил старик.
Это услышало все купе, и я увидев потаенные взгляды этих людей, понял, что никто из них не испытывал малейшего сожаления.
Как только мы прибыли во Фрейбург, военная дисциплина распространилась и на нас. Один надменный офицер в сопровождении фельдфебеля и четырех пехотинцев, вооруженных винтовками с примкнутыми штыками, выстроил нас на перроне и зычным голосом скомандовал: «Смирно!» Фельдфебель раздал каждому из его людей патроны, которыми они снарядили магазины.
— Зарядить оружие! — приказал офицер и четыре затвора немедленно с сухим щелчком вогнали четыре пули в четыре винтовки. Это был первый салют «матери-родине» от «братьев», приобретенных нами в 1871 году.
— Вы уже поняли, не так ли, — продолжил он, — что вы теперь солдаты и подчиняетесь всем военным законам. Я вышибу мозги любому, кто не подчинится мне.
И он, казалось, действительно верил, что эти эльзасцы, эти плохие головы из Мюлуза, были способны залить огнем и кровью его прекрасный город Фрейбург, и что единственный способ помешать им в этом — террор. У меня со своей стороны сложилось убеждение, что те действия, которыми немцы печально прославились в оккупированных ими странах, были не столько репрессиями, сколько мерами, внушенными этой же потребностью в терроре — иными словами, их собственным страхом.
Фельдфебель построил нас в колонну по четыре, и мы ритмичным шагом двинулись к казармам для прохождения осмотра. Одна часть двора была занята полевой артиллерийской батареей, готовящейся к отбытию. Солдаты были одеты в новые сапоги и каски и забавно маршировали в рейтузах из жесткого сукна, подшитых толстой кожей; на лошадях была новая сбруя из красивой кожи, доставленная из военных складов и, видимо, никогда раньше не использовавшаяся.
— Смотрите, эти штуки зацарапают лошадей, а гвозди вопьются солдатам в задницы, — шепнул мне сосед.
— Не имеет значения, они не уедут раньше времени, да я и так считал их давно уехавшими.
— Куда там, — ответил он, — это не активное подразделение; это резервисты, которые разбегутся сегодня вечером или завтра.
— Внимание! Каждый получит свою солдатскую книжку. Первая группа — в зал 10, вторая группа — в зал 21. Шагом марш!
По воле случая я оказался в первой группе. Что делать? Я открываю свой маленький чемодан, роняю его, потом ударяю еще раз ногой, чтобы всего содержимое с шумом разлетелось по земле.
