— Кроме того, — прибавила она, — он рабовладелец.
Доктор Керлью хмыкнул.
— Это единственная причина, по которой ты ему писала?
Эммелин сморгнула и, оторвав взгляд от окна, вернулась в Англию.
— Возьми еще шоколада, отец, — сказала она.
— Может, напишешь ему снова? — спросил доктор Керлью. — Или его уже невозможно спасти?
Эммелин потупилась и, чуть покраснев, улыбнулась.
— Нет человека, которого невозможно спасти, отец, — ответила она и снова взяла со стола письмо и фотографию. В проеме двери замерла, ожидая разрешения убрать со стола, безмолвная Герти. Завтрак подзатянулся; доктору Керлью пора уже было отправляться на обход пациентов, а мисс Керлью — вернуться в спальню, ее любимую комнату, и приступить к вечному занятию ее, к составлению писем.
Муха, и какое воздействие оказала она на мистера Бодли
Миссис Тремейн открывает дверь своего дома в Фицровии и видит стоящего на его пороге джентльмена, одетого в вечерний костюм: глаза его мутны, облик свидетельствует о том, что он близок к отчаянию. Само по себе это не такая уж и редкость, хотя одиннадцать утра — час для клиента не вполне обычный. В это время дня большая часть мужчин, коих одолевает вдруг страстная потребность в шлюхе, находит таковую на улице и совершает свое дело в каком-нибудь закоулке, тем более что дни стоят благоуханные, летние и простудиться эти господа почти не рискуют. Лишь вечерами, когда джентльмены пьют по своим клубам портвейн и читают порнографические издания, а обильный обед обращает их мысли к сигарам и фелляции, дом миссис Тремейн становится центром притяжения, и весьма оживленным.
— О, мистер Бодли! — радостно восклицает она. — А где же мистер Эшвелл?
Как ведомо всем лучшим проституткам Лондона, мистер Бодли и мистер Эшвелл неразлучны. И вовсе не потому, что они содомиты, — выбрав для себя подходящую компаньонку, они с удовольствием расходятся по разным комнатам. Просто эти двое — закадычные друзья и советуются друг с другом во всем, включая выбор борделя, вина или девушки, а после сравнивают свои впечатления.
— Эшвелл, я полагаю, лежит в постели, — бормочет мистер Бодли. — Где и положено пребывать в этот час любому уважающему себя мужчине города.
— Некоторые из нас — ранние пташки, мистер Бодли, — заверяет гостя миссис Тремейн и поводит рукою по воздуху, приглашая его в дом. — Вы сейчас увидите сами — половина девушек с радостью обслужит вас хоть сию же минуту, а прочие, не считая одной, будут готовы через полчаса, если вам достанет терпения подождать.
