Американка, содрогаясь, хватает салфетку, наклоняется под стол.
У поваров-китайцев — растерянные лица. Жаль их, ребята ведь постарались от души, да и блюдо не из дешевых.
Со всех столиков глядят в оживлении.
— Добро пожаловать в Китай! — говорю проблевавшейся американке. — Добро пожаловать в настоящую жизнь!
Троица, не дожидаясь рыбы, поспешно расплачивается. Я хочу посоветовать им напоследок — сфотографировать блюдо с лобстером, но передумываю: все-таки они неплохие люди, хотя и лаоваи.
Туристы прощаются со мной и уходят. Новозеландка продолжает рыдать и на улице. Трясет головой, словно контуженая.
Настоящая жизнь, ребятки, не похожа на рекламные проспекты.
Хотя что я могу знать о настоящей жизни?..
Бывшая жена была права — еще тогда, на Каширке.
Я не знаю жизни, не знаю людей. Не знаю себя.
Просто плыву по реке событий, отравляя все вокруг алкогольным выхлопом. Были периоды, когда я пробовал что-то писать, занимался спортом, увлекался кино.
А теперь я перестал даже читать.
Иногда я пытаюсь трепыхаться, совершаю поступки, что кажутся мне осмысленными, но это лишь осложняет мой дрейф.
Хочу понять: что я делаю не так, почему не могу жить в любимых городах, почему не могу остаться с любимыми людьми. Взять ту же Инну — ведь трижды пытался склеить разбитое, начать заново. В разных городах и в разное время, непонятно на что надеясь — на магическое «бог троицу любит» или на перемену среды.
Но бога нет, это я знаю точно, а среда изменится легко — надо лишь выпить еще.
Дринк, дринк, дринк.
Дэнс, дэнс, дэнс…
Первое письмо я получил зимой. Адрес незнакомый, подпись — «Пэри». Так звали собаку одного очень знакомого человека — не персидская же муза решила меня осчастливить…
Совсем короткое письмо.
«Привет!
Не знаю, может, и не нужно было тебе писать, но вот — написала. Не понимаю, что на меня нашло — взяла и набрала твое имя в Яндексе. Была приятно удивлена. Ты все же не бросил литературу. Когда станешь известным, буду гордиться знакомством.
Угадай, кто тебе пишет».
И угадывать нечего.
В конце письма, после смайликов, приписка:
«Наверное, нужно сильно пережить что-то, чтобы написать такое» — и ссылка на один из моих рассказов.
Альтернативное настоящее: люди разводятся, а их детей, с целью спасти от душевных травм, умерщвляют в специальной комнате — здесь же, на месте, прямо в загсе. Без проволочек и судов. Процедура называется «форсированным завершением жизненного цикла», после чего родителям выдают чистые паспорта — гуляйте, свободны.
