Потом водку я наливал уже сам, на три пальца, в обычный стакан. Пил, не закусывая и не запивая.
«Они подумают, что я алкоголик…»
Общался с соседями по столику по-китайски, хлопал снова вышедшим на сцену молодым — невеста успела переодеться в синее платье. О чем-то говорил не то по-русски, не то по-английски, не то с отцом невесты, не то с отцом жениха — я не разобрал.
На сцене прибавилось народу — толкал речь лаобань, директор компании жениха, пояснила мне Ли Мэй.
Народ в зале усиленно питался, особо не прислушиваясь. После начальника выступал седенький старичок, пел неприятным тенором что-то национальное.
Невеста была уже в красном платье. Традиция, по словам Ли Мэй. Смена нескольких платьев за церемонию.
Вдруг стоявшие на сцене молодые принялись кланяться, а гости снова начали им хлопать.
— Пора собираться, — сказала Ли Мэй.
— Это — все? — поразился я.
— Да, папа с мамой уехали уже, так что поедем сами. Ты в порядке?
— Подожди, я не понял… Полтора часа — и вся свадьба? Без танцев, конкурсов, тостов гостей? Покушали-похлопали — и по домам?
— Ну, было много вкусной еды… Хотя ты почти не ел ничего.
— Зато напился какой-то настойки на вениках.
— Ты — как мой папа. Он тоже может много выпить. Маме пришлось его увезти на такси.
Я не знал, как отнестись к такому сравнению с папой. Наверное, ничего плохого она в виду не имела. Может, даже сделала комплимент.
— Увези меня тоже — на такси, как мама папу, — попросил я. — И уложи спать.
Она вздрогнула, быстро огляделась по сторонам.
— Тише!.. Могут услышать…
В такси она положила голову мне на колени. Я гладил ее волосы, разглядывая сквозь темные пряди свои пальцы. Мы мчались по эстакаде, над вечерним Шанхаем. Мелькал за окном однообразный пейзаж — фонари, щиты звукоизоляции, крыши домов, черные массивы офисных высоток.
Выпитая байцзю придала смелости. Я впервые за все время наших встреч положил руку на бедро Ли Мэй. Скользнул ладонью по расшитому шелку. Ли Мэй замерла. Словно невзначай зацепив край ее платья, я подушечками пальцев дотронулся до нежной, намного нежнее шелка кожи. Вернул ладонь на место, почувствовав едва уловимое ответное движение.
У ворот кампуса такси остановилось. Я пожалел, что по пути мы не попали ни в одну из пробок.
Шли по освещенной аллее кампуса, открыто, в обнимку. Возле поворота в сторону моего «Вайго сушэ» она чуть замедлила шаг. Я лишь крепче прижал ее к себе и решительно повернул на каменистую дорожку.
Вечер был теплый и тихий. Гигантскими пивными бутылками высились вдоль реки кипарисы. Узкий белый лунный серп висел в небе над их верхушками.
