– Послушай, Кэт, – начал злиться Марат, – у тебя что, проблемы с мужчинами?
– С чего ты взял? – спросила я, весьма задетая такими выводами.
– Почему ты так боишься секса?
– Я? Боюсь? Что за бред? – нервничаю я. В мои планы совершенно не входит, чтобы он догадался о моей девственности.
– Ты считаешь, что если мужчина обратил на тебя внимание, ему просто хочется секса?
– К сожалению, это действительно так, – констатирую я.
– Значит, тебе просто не везло. Поверь мне, мужчины хотят не только этого.
– Вот как? И чего же еще?
– Много чего, – снова подобрел он и расплылся в улыбке.
– Например? – любопытствую я.
– Просыпаться с тобой рядом, пить с тобой кофе, болтать о всякой всячине, скакать рядом на лошадях, расчесывать твои волосы, в конце концов.
Слова о волосах вызвали приятные воспоминания.
– А секс, значит, не нужен?
– Ну почему? И заниматься сексом. А что в этом плохого? Или тебя не интересует секс?
– А ты не думал, что меня, возможно, просто не интересует секс с тобой? – заявила я, глядя ему в глаза, изо всех сил стараясь не выдать взглядом свою ложь.
Амазонка решила, что эта фраза вполне подойдет для финала, легонько тронула свою лошадь в бока и легким галопом отправилась по тропинке в парк. Кентавр остался сзади, наслаждаясь видом ее ослепительной фигуры и мучаясь, подавляя свои неудовлетворенные инстинкты. Бедра амазонки терлись о кожаное седло, ее ягодицы приподнимались и опускались, причиняя мучительно-сладкие ощущения страдания-удовольствия и заставляя сожалеть о сказанной кентавру лжи.
Однако кентавр не отступил. Видимо, основной инстинкт в нем развит сильнее элементарной гордости. Он ударил копытом и побежал за амазонкой. Веками отрепетированная игра «я – охотник, ты – сайгак».
Я лихо понеслась на своей коняке, уже сожалея о том, что ввязалась в эту игру. Все-таки для первого раза верхом я слишком уж рьяно взялась за роль амазонки. Мой перепуганный смелостью наездницы конь понес меня по парку. Прогулка продолжалась недолго, потому как первая моя попытка остановить вороного закончилась моим же стремительным полетом вниз. Хорошо, что там внизу были мягкая трава и листья и я не свернула себе шею. Коняка перепугался не меньше меня. И вот лежу я, гордая амазонка, в траве, распластав свои руки и ноги, и смотрю в небо. Солнце слепит глаза. Высоко над моей головой верхушки деревьев. Мне не больно. Или, может, я уже умерла? Ну и ладно. Мне нравится лежать в этой траве и смотреть вверх.
