… если, конечно, работу на одном из шахтных дворов Рура тогда можно было считать "свободной"
Нет, какой у врагов был подход к работе! Если я паразит — тут мне и конец: меня быстро замечают и отправляют на исправление. Эх, нам бы научиться такому отношению к своим прошлым и настоящим паразитам!
Часть вторая.
Глава 1. Иная работа.
Пришёл февраль сорок пятого. Война шла к концу, все это понимали, но только никто точно не мог сказать, как она прекратится для каждого из них в отдельности. Это всё же война.
Американская и английская авиации "утюжили" Рур, доставалось и шахтам. Это вначале, а потом "тёткину" шахту разбили основательно:
"дневных налётов не было, а вот ночами "работа" шла! Зенитки немцев слабо отбрёхивались, уже не те силы были у них.
Мой Максим взял волю: сделался он чем-то вроде связного между нашим лагерем и лагерем военнопленных. Наши девчата добывали обувь, одежду, кепки и всё это с превеликой осторожностью передавалось в лагерь военнопленных. Эту операцию с блеском выполняли старшие ребята, и не последнюю роль в таких делах играл и Марк"
Партия готовых к побегу пленных уходили из лагеря при очередном налёте союзной авиации. Это было нетрудно делать: охрана тогда думала о сохранении своих жизней, а не о том, какое количество пленных совершит побег. Да и можно их понять: пленный — он чужой человек, а жизнь-то своя! Кому не хотелось тогда посмотреть, чем всё закончится?
Так и шла "работа": пленные писали записки девчатам из нашего лагеря, девчата готовили экипировку, Марк помогал ребятам выполнять связь:
"ничего не могла я ему сказать, но страх постоянно держал меня за горло: "а вдруг ребята сорвутся!? Что тогда с ними будет!? Так ведь можно и пулю получить"
Впервые она упоминает фамилию старшего мастера "Генкина" Всё та же наша языковая ошибка: нет у немцев нашей, русской "Г" первой в фамилиях. Не знаю немецкого языка, но фамилия старшего мастера была, скорее всего "Хенкин" с придыханием, как меня, спустя пять лет после окончания войны, учил в школе на Урале замечательный педагог немецкого языка Рейнгольд Мартин Штолль.
"какие они "конспираторы"? Мальчишки! От глаз мастера Хенкина такая деятельность Марка не ускользнула. А тут заговорили о фронте, что надвигался с востока, и военное начальство потребовало от шахты выделить двести пятьдесят человек на рытьё окопов. Попал в списки и Максим. Отправляли в выходные дни, начальства нет, кинуться не к кому! Всё, пропал малый: окопы — это, почитай, то ж е фронт! Стрельба! Столько натерпелась, отстаивала, много прошла, а теперь всё летит к чёрту! Завыла я не судом Божьим! Началась у меня истерика, кричу полицаям:
