— Ну, значит, селедку он взял просроченную, несвежую, вот и все, — сказал Лешка, отчаянно возясь со шпингалетом.
— И не сообразил, что, если ее просто выкинуть в ведро, а не уложить в отдельный пакет и не забрать с собой, то за несколько дней в жаре и духоте эта селедка разложится так, что весь воздух отравит?
— Да послушай ты, если он был под градусом, то мог как угодно чудить…
— Ты думаешь так, как все… И даже так, как сам Буркалов подумал бы, вернувшись домой.
Он бы удивился и вони, и селедке в ведре, и тому, что газовый вентиль закрыт, но решил бы, что он просто забыл, как покупал селедку, как выкидывал ее потом и как перекрывал вентиль…
— А у тебя есть другая идея? — напрягся Лешка.
— Да. Кроме селедки, в ведре ничего вонючего нет. Картонные упаковки из-под пиццы, пластиковые коробки из-под творога, майонеза и сметаны, испачканные краской тряпки… Все то, что может лежать сколько угодно, и не может протухнуть. В духовке мы нашли следы жира — такие, которые остаются, когда, например, куриные окорочка жарят. Так где кости и прочие ошметки от съеденных окорочков?
Нет! Каков бы он ни был, но он собрал все пищевые отходы — все, что может протухнуть и унес, чтобы выкинуть по пути! Видно, лень ему было выносить мусор лишний раз. Ведь ведро надо было не просто вынести, а еще и вернуть его на место. А может, он на электричку спешил. У него дом на Оке, сказал охранник. Это значит, довольно далеко от Москвы. А на дальние расстояния электрички сейчас ходят редко: одну пропустишь, следующую будешь ждать часа два или три! На посуду он рукой махнул — это в его характере. Про селедку он точно решил бы, что это он в пьяном помутнении запустил ее не в пищевые отходы, а в общий мусор…
А между тем… — я аккуратно расправил упаковку, — расфасована селедка четвертого мая, двух недель не прошло, и срок годности у нее три месяца. Не могла она быть порченой… И… И… Принюхайся хорошенько, поближе к плите.
Лешка осторожно принюхался.
— И правда, — сказал он. — Не уверен, но, похоже, еще и запах газа появился.
Я быстро закрыл вентиль.
Итак, что мы имеем? — сказал я. — Окно, закрытое так, что его не откроешь, чтобы проветрить кухню; невесть откуда взявшаяся селедка, запах которой к возвращению Буркалова будет еще долго забивать все другие запахи; и утечка газа где-то на подводе к плите. Причем эту утечку из-за запаха селедки нельзя будет сразу обнаружить и, скорее всего, попытка зажечь спичку, чтобы согреть чайник, приведет к убойному взрыву.
