Дорога шла низиной, прорезанной узкими протоками, песчаными островками, затем, перевалив через реку, лошади споро затрусили по невысокому берегу.
Желябов с интересом приглядывался к новым для него людям. Особенно колоритен был Баранников. Он, видимо, обладал огромной силой. Михайлов, заметив, что Андрей любуется Баранниковым, легонько толкнул Желябова в бок локтем.
— Такой и лошадь на скаку за хвост остановит, пролетку один вытащит.
— Ну, вытащить пролетку невелика сила нужна, Александр Дмитриевич.
— Ишь ты, расхвастался! Попробуй подыми ее, окаянную.
— Подыму.
К спору стали прислушиваться. Между тем лошади миновали ресторан и, проехав еще с версту, встали. Желябов легко спрыгнул на землю. Подкатила пролетка с Квятковским. Андрей, не говоря ни слова, подбежал к ней, схватил за заднюю ось, поднял экипаж с седоком и, напрягшись в усилии, оттащил назад вместе с лошадью.
— Ну и ну!
Первым опомнился извозчик и с изумлением поглядел на далеко не атлетическую фигуру Андрея.
Михайлов подошел к Желябову, протянул ему руку, но Андрей только откланялся: от напряжения у него лопнула кожа на пальце и сочилась кровь.
Морозов с прибаутками наделял извозчиков водкой, закусками, наказав отъехать к ресторану и ждать. Когда последний экипаж исчез из виду, все молча двинулись в лес.
Квятковский уже успел найти удобное место. На поляне в группе деревьев буйно разросся кустарник. Если в нем засесть, то листья скроют их от посторонних глаз, а сами они смогут отлично видеть все, что творится вокруг.
«Пикник» не был шумным, хотя споры разгорелись сразу же. Каждый спешил высказать свое мнение, плохо слушал соседа, перебивал всех и заглушался всеми.
Андрей понимал: так дело не пойдет, нужно направить дебаты в одно русло, отсечь лишние слова, обобщить мысли, сближающие отдельные группы выступавших. Скоро все подчинились его дирижерской палочке. Он изменял формулировки, облегчая соглашение, казалось, непримиримых спорщиков, умело выпячивал главное.
Михайлов предложил избрать Андрея секретарем. Это не встретило возражений.
Теперь дело пошло куда быстрее.
Уже в первый день заседаний выяснилась основная идея — от обороны к наступлению. Чрезвычайные полномочия генерал-губернаторов, виселицы, войска, под «Камаринскую» марширующие по могилам замученных, — все требовало от революционеров немедленных ответных действий. Но что могла сделать небольшая группа «дезорганизаторов» в рамках «Земли и воли»? Ничего или почти ничего. Для борьбы решительной нужна была партия, построенная на централистских началах.
