Чтобы предотвратить зловещий поворот в политике франков, Стефан III (IV) предпринял и другие дипломатические шаги. За дифференцированными нападками на короля и лангобардский народ последовало одобряющее послание королю Карломану, содержавшее лестное предложение даровать его старшему сыну восприемство («compaternitas»), которое, выходя за рамки дружеского пакта, было призвано учредить духовное родство между папой и крестником. Таким образом, возникал явный противовес намечавшемуся матримониальному союзу между Карлом и даже не известной по имени принцессой как конкретному выражению обновляемого франко-лангобардского союза. Для закрепления этого союза была намечена даже свадьба сына Дезидерия Адальхиза и единственной сестры Карла — Гизелы, которой, правда, не суждено было состояться.
Полная энергии и, очевидно, невзирая на папский протест и, предположительно, на возражения младшего сына, мать короля действовала по принципу «куй железо, пока горячо». В результате она перетянула Дезидерия на свою сторону и переправила одну из его дочерей через Альпы. Ей даже удалось успокоить папу, внушив Дезидерию мысль согласно обещанию, данному в Керси, отказаться от многочисленных городов в пользу папского престола.
Римский понтифик смирился с неотвратимым поворотом событий и принял новую политическую линию династии франков, причем не оставляя попыток вернуть с помощью франкских послов бывшие патримонии Римской церкви и на юге своего дуката, в Беневентском герцогстве. В любом случае папа в послании одобряет аббата монастыря Святого Мартина в Туре Итерия за его труды и просит и королеву, и Карла оказывать содействие этому верному служителю церкви. Впрочем, будучи настоятелем придворной капеллы, Итерий начиная с 760 года 'являлся одним из основных советников Пипина, а также Карла. К тому же он, безусловно, был неплохо знаком с тогдашней обстановкой в Италии.
Еще одно послание папы дает представление о резкой смене ситуации в Риме. Антилангобардская партия в лице двух высоких папских чиновников с ведома посланника Карломана, находившегося в то время в Риме, якобы планировала покушение на папу, который поэтому немедленно проникся доверием к Дезидерию (!). Как прямодушно утверждается в послании, король лангобардов находился вне Рима, чтобы «помолиться» и «обрести милости святого Петра». Пока папа трусливо отступал, Дезидерий велел арестовать обоих зачинщиков заговора в городе Риме и приказал им выколоть глаза. Один из них вскоре скончался от пыток, а другой подвергся жестокой казни. Впрочем, это приукрашенное свидетельство доказывает также, что Карломан, очевидно, не намеревался пускать события на самотек в ущерб собственным интересам и на благо Карлу, сделав ставку на влиятельных тогда советников папы.
