с участием высокопоставленного духовенства и подчинением критике со стороны последнего.
Тем не менее с получением папского благословения в пользу пребывания последующих Каролингов на троне был сделан еще один шаг в эпоху раннего и зрелого средневековья. Она определялась характерным и неповторимым симбиозом светской и духовной власти, центр тяжести которой вплоть до заката старой империи в 1806 году определял основные контуры исторического развития в центре Европы. Этому взаимодействию, связывавшему Пипина III с папством, противопоставлялся тот факт, что королевство Меровингов было обязано собственным ресурсам как комбинации из старого королевства, обеспечивавшего призыв ополчения, и военно-политической администрации позднеримского образца (гермейстеры, патриции) и военной экспансии. Эта смесь с помощью понятия «королевское спасение» или «харизма» приобрела ярко выраженное качество, уходящее глубокими корнями в менталитет франков. Поэтому тут действительно потребовался дополнительный компонент помимо аристократии, власти, авторитета, собственности и союзов отрядов, чтобы оттеснить от трона племя «длинноволосых королей».
Опять-таки это качество, так называемый легитимизм, в тогдашней ситуации могла реализовать только церковь, обеспечившая уже в крещении Хлодвига — предположительно в 496 году в Реймсе — примирение оседлых романов с франкскими завоевателями и поселенцами и сумевшая объединить под монашеской рясой святого Мартина и под духовным началом епископа Турского франкские поместные церкви во всех частях империи. Если в конце V века епископу Реймса удалось закрепить узы, связывавшие короля франков с католической церковью, то в середине VIII столетия заслуга в сближении принадлежит патриарху Запада. Преемник апостола Петра и римский понтифик, находясь в напряженном поиске союзников по борьбе со своими противниками — лангобардами, основываясь на учении отца церкви Августина, заявил, что имена и дела согласно порядку вещей призваны соответствовать последним планам спасения. Следовательно, никому не дано быть королем только на основе имени его, ибо прежде всего надобно учитывать дело. Данный принцип впрямую касается и фактического носителя правящей власти, которой прививается соответствующее «звание».
Эта «экспертиза» благодаря папскому благословению стала для Пипина правовым основанием для совершения «государственного переворота». Вскоре он был дополнен иными шагами. Так или иначе следует признать, что в VIII веке цивилизация уже продвинулась так далеко, что не убийство, ослепление или строгое тюремное заключение покончили с последним из династии Меровингов и его сыновьями, а формальная правовая процедура, привёдшая к отрешению и помещению в монастырь. Правда, и это следует подчеркнуть особо, решение Рима создало лишь общую правовую основу для существования королевства во главе с Пипином. Перемены действительно имели место. Они коснулись также его сыновей Карла и Карломана в 768 году в результате «выборов» и «поднятия на щит». Это, по сути дела, элементы Королевского престолонаследия, характеризующие события средневековья. Они де-юре успешно предотвратили формирование наследственной монархии по образцу Франции или Англии.
