- Какого общества? - бледнея от бешенства, спросил помещик. - Что вы все с ума посходили?
- Никак нет, не посходили, - твердо ответил Ядрек. - Но как я сам есть крестьянин, то иду до крестьян. С ними у меня праздник, с ними у меня горе.
- Больше можешь не являться! - крикнул отец Стася.
- Слушаю, пане.
Низко поклонившись, старик ушел, и все долго молча смотрели на его удаляющуюся спину в ярком вязаном жилете.
- Пане учитель...
Дзержинский повернул голову.
Посмеиваясь углом рта, подпоручик медленно говорил, обращаясь не то к Дзержинскому, не то к своему соседу - становому:
- Наш друг пан Дзержинский, я вижу, очень доволен. Уж не первый раз я наблюдаю за ним. Пану Дзержинскому так нравятся наши затруднения, что он даже не спит по ночам. Представьте себе, управляющий сказал мне, что встретил пана учителя сегодня в четыре часа утра возле молочной фермы... А? Как вам это нравится? Может, наш учитель - революционер?
Неизвестно, чем бы кончился этот разговор, если бы Стась, сидевший на балюстраде террасы, не сказал вдруг тихим, испуганным голосом:
- Мам, пожар!
Подпоручик подбежал к балюстраде. Остальные бросились в парк. Слева от дома, за клумбами, к ярко-голубому небу поднимались густые черные столбы дыма.
С матерью Стася началась истерика. Подпоручик, цепляясь шпорами, метался по террасе и кричал:
- Люди, люди, пожар! Люди!
Но никто не шел. Дом был пуст. Старик лакей Игнат, один оставшийся от всей дворни, спал в своей комнате, напившись вишневки. Солдаты были далеко: караулили границы имения.
- Надо верхового в село, - сказал становой. - Седлайте, господин Дзержинский, лошадь, скачите в село.
- Никуда я не поеду, - ответил Дзержинский. - Какой дурак поедет сюда выручать из пожара этакого помещика?
- Что-с?
- То, что слышали.
Никто не понимал, что происходит. Наконец на лошади примчался управляющий и сказал, что горит коптильня и занялась сыроварня, дал коню шпоры и по клумбам умчался созывать солдат. Отец Стася сидел в соломенном кресле, бледный как полотно, обмахивался шляпой и говорил:
- Всему конец, всему конец...
Солдаты шли на пожар неохотно, поодиночке, посмеиваясь и переговариваясь друг с другом. Долго искали ключи от пожарного сарая, а когда управляющий сказал, что надо ломать замок, белозубый солдат с родинкой возле рта ответил усмехаясь:
- Что вы, ваше благородие, такой замок ломать...
- Ломай, скот русский! - заорал управляющий, наступая на солдата конем. - Застрелю, собаку!
