Однако в новогоднюю ночь все прошло спокойно. Правда, когда воз-вращались, в кузов второй машины кто-то метнул гранату. К счастью, она не взорвалась. Забыл бросавший выдернуть чеку. А может, не знал, как обращаться.
В крепости Балахисар в то время еще стоял афганский двадцать шестой парашютно-десантный полк. Позже он уйдет воевать с мятежниками. А пока коммандос соседствовали с подразделением десантников. «Зашумели они, бросились к оружию… — рассказывал проверяющим наш офицер. — Мы их отсекли. Потом еле-еле уговорили с советниками. Вроде бы успокоились. Но ухо держим востро. Их же во сколько раз больше…»
Когда афганские парашютисты уйдут из крепости, Степанов увидит казармы. Обшарпанные, запущенные снаружи, изнутри они окажутся еще более неприглядньми. Ужаснется: «И это в такой грязи жили люди?!.» В ответ Алексею только рассмеются: «Да мы вывозили грязь машинами. Увидел бы, что творилось здесь до нас. Брось семечко на пол, прорастет…» Уйдут афганцы, а специфический запах их жилья еще долго не выветрится из казарм…
С интересом будет рассматривать офицер тренажеры для подготовки к прыжкам: деревянные грубо сколоченные монстры… Чему на них можно было научить?..
Больше всех повезло взводу, охранявшему дома советских специалистов. В первую же ночь к прибывшим в микрорайон десантникам началось паломничество соотечественников. Женщины несли апельсины, продукты, сладости. Встречали лучше родных. Кто знает, как сложилась бы судьба советских специалистов, не подоспей вовремя наши. Слухи ходили самые невероятные.
Степанов с легкой завистью смотрел, как устроились солдаты в одном из домов микрорайона. Благоустроенная квартира, в комнатах чистенько и тепло. Есть даже вода, удобства. Не то, что на аэродроме.
Вернулись в лагерь заполночь. Терентьев, Батурин и солдаты бодрствовали, не могли согреться в палатке. Алексей нашел на ощупь в темноте свой матрас, прилег.
— У тебя есть сигарета? — толкнул в бок Терентьев.
Курево кончилось. Днем Степанову подарил летчик пачку «Памира». Это было целое богатство. Им старший лейтенант и поделился в темноте по-братски. Покурили, повздыхали. Представили, как там сейчас в Союзе. В квартирах елки, столы ломятся… Тепло и уютно. Собрались близкие люди, родные. Музыка, песни, смех. За окнами поскрипывает снежок под ногами запоздалых прохожих…
«Как наяву, бокалов звон хрустальный,
Играет искрами янтарное вино,
И женский облик, чистый и печальный,
И взгляд задумчивый, скользнувший
