— Надеюсь, ваш пилот знает свое дело!
— Я тоже. — Он рассмеялся с чувством превосходства. Но, увидев, что Элли действительно обеспокоена, добавил серьезно: — Я летал с ним тысячу раз.
— А что будет, если он ошибется именно в этот раз?
Интересно, знала ли Элли, что, когда задает такие вопросы, слегка нахмурив брови, она выглядит как девочка пятнадцати лет?
— Я думаю, в таком случае он сделает даже невозможное, поскольку вы наиболее ценный пассажир, который когда-либо был на борту, — ответил Джеймс и поспешно отвернулся. Он почувствовал, что ему очень хотелось опустить глаза вниз, на ее грудь, явственно проступавшую под легкой хлопковой рубашкой.
— Я не боюсь летать, — заметила она, — я просто немного нервничаю из-за того, что оказалась в таком тесном самолете.
Джеймс старался не смотреть на нее. Он откинул голову на спинку сиденья и напомнил самому себе, что может опять впасть в чрезмерное любопытство, а каждый ребенок знает, что случилось с чересчур любопытной Варварой.
— Знаете, вы до сих пор все еще не рассказали мне, как у вас идут дела с приемом больных здесь.
— О, это довольно приятно после напряженной работы в больнице! — воскликнула она.
Теперь, решил Джеймс, она, наверное, смотрит в иллюминатор, молясь, чтобы была хорошая погода, не было столкновения с птицами, утечки топлива или других неожиданностей в полете.
— И наверное, такая работа меньше действует на нервы, — продолжала она задумчивым голосом. — Да будет вам известно: каждый день встречаться с больными детьми — это немного…
— Морально тяжело?
— Да, примерно так.
Они посмотрели друг на друга, и он почувствовал, что она опять перестала быть откровенной.
— Я уже начала искать замену Сельверну и, думаю, очень скоро найду.
— Так быстро?
— У меня все «так быстро».
— А как ваш отец? Он говорил, что пару раз заходил на работу.
— Да, заходил. — (Джеймс почувствовал, что она прикидывает, что следует, а что не следует говорить ему, и это вызвало у него раздражение.) — Кое в чем он помог мне, но я старалась не оставлять его одного. — Ее голос стал более ровным. — Я была вынуждена постоянно напоминать ему, чтобы он не перенапрягался. Ненавижу ворчать, честно говоря.
— Мне кажется, ваш отец теперь чувствует себя довольно хорошо. Не думаю, что ваше ворчание сильно раздражало его.
Элли холодно посмотрела на Джеймса.
Боже, как он ненавидел этот ее взгляд! Это был взгляд, от которого можно избавиться, лишь тряхнув ее за плечи или же, наоборот, поцеловав.
