, остается ему неизвестной. Но дату этого «конца концов» он называет (хоть и без каких-либо обоснований) —
«не раньше IV–III в. до н. э.».
Неясны автору и причины столь грандиозных перемещений. Единственное объяснение, которое кажется ему достаточно серьезным, — это «охота к перемене мест».[215]
И вся описанная «историческая» картина нарисована на основании текстов, не более «прозрачных», чем цитировавшаяся «надежда вчерашняя».
Однако продолжим. Оказывается, у праславян на Крите удалось «обнаружить» следующую технику:
«наземные аппараты, по форме аналогичные современным вертолетам»,
а также
«летательные аппараты, аналогичные по форме и размерам (?!) современным ракетам»,
и автомобили, двигавшиеся со скоростью 200–300 км/ч,
«что вполне может отвечать скорости наземного аппарата с реактивным двигателем».[216]
При всех расхождениях — а они весьма существенны — точек зрения Ю. П. Миролюбова и Г. С. Гриневича есть, пожалуй, черта, которая роднит их. Оба они стремятся во что бы то ни стало доказать, что МЫ не только не хуже, но гораздо лучше ИХ. Все ИХ достижения — это НАША заслуга, и главная из них — МЫ древнее ИХ.
С точки зрения здравого смысла, правда, представляется несущественным «паспортный» возраст этноса. В конце концов, государства, располагающиеся на территориях, где зародились древнейшие цивилизации на нашей планете, вовсе не являются по этому случаю самыми влиятельными или уважаемыми в мире. Дело тут в другом.
Вот какими строчками завершает свой труд Г. С. Гриневич:
«…в новые места славяне несли культуру, в частности культуру письма, [поэтому] особый "склад характера" славян приобретает особенную особость (?!). И здесь, может быть, к месту будет вспомнить о "загадочной славянской душе", хотя книга совсем не об этом… Однако за словом и его смыслом всегда стоит нечто большее, то, что будит в каждом из нас не один только научный интерес, но и дает священное право славянину любить все славянское…».[217]
Значит, дело — в праве на любовь к своим предкам, которое, по мысли Г. С. Гриневича, можно получить (интересно, у кого?) только при одном условии: если удастся доказать, что наши предки — самые «древние». При этом цель оправдывает средства.
Полагаю, однако, что право на «любовь к отеческим гробам» никто и ничто не может дать или не дать. но просто есть. И не только у славян. Наши же авторы просто-напросто пытаются «улучшить» свою историю, чтобы получить право любить ее. Мысль эта, к сожалению, не нова.
