Андрейка ничего не знал о планах партизан, но с детским любопытством наблюдал за всем, что творилось в эти дни в лесу. Он видел, как партизаны чистили и протирали оружие, как просматривали на свет стволы винтовок и автоматов, как укладывали какие-то ящики в сани, слышал, как вдруг ни с того ни с сего застрочит среди деревьев пулемет. Андрейка догадывался, что партизаны готовились. Он мельком слышал даже разговоры о городе, но с вопросами ни к кому не приставал. Андрейка был уверен, что уж если кто и может ему всё объяснить, так только Бондаренко.
— Алексей Дмитриевич, — осторожно спросил Андрейка, улучив минутку, когда Бондаренко остался с ним в землянке, — куда вы собираетесь?
— Если я тебе скажу: лес рубить — поверишь? — не отрываясь от бумаг, которые он просматривал, ответил Бондаренко.
— Нет, вы собираетесь немцев бить.
— Правильно, Андрейка. Больше нам с тобой тут и заниматься нечем.
— А меня вы возьмете с собой?
— Возьмем. Только в другой раз. Сейчас нам надо сходить в разведку. А потом и ты пойдешь с нами.
Андрейка с доводом согласился. Он не навязывался в поход. Он только спросил:
— А Веру увидите?
— Обязательно.
— Поклон ей от меня передайте.
— Передам.
— А с собой её привезете?
— Соскучился?
— Ага, — сказал Андрейка, тряхнув головой. — Даже во сне видел.
— Если очень соскучился, привезем.
…А в Трубчевске в это время произошло то, чего боялся Бондаренко и от чего предостерегал юных подпольщиц. Когда Дарнев в последний раз перед наступлением пришел в город и зашел к Вере, он застал её расстроенной. Вера рассказала, что явочная квартира в доме его матери разгромлена. Марии Ивановне удалось скрыться, но немцы установили за домом слежку. Не зайди Дарнев к Вере, он попал бы прямо к немцам в руки.
— Что же этот провал — провокация? — спросил Дарнев.
Вера рассказала, что два дня тому назад арестован Кирюшин, а сегодня его жена. Гестаповцы рыщут по городу, хватают людей, но из организации пока больше никого не взяли.
— А Литвин? — спросил Дариев.
— Литвин дома. Я была у него, он ума приложить не может, чем объяснить арест Кирюшина и провал конспиративной квартиры Марии Ивановны.
— А нет во всем этом его вини?
— Нет, нет и нет, — ответила Вера решительно.
Жил Литвин недалеко от Веры, и она решила сходить к нему на квартиру ещё раз. Ночь была на редкость пасмурная, темная, летел снег. У дома Литвина Вера почти в упор встретилась с немецким патрулем, который уводил Литвина. Заметив Веру, Литвин успел крикнуть:
