Вскоре Литвин прислал через Дарнева сведения, что в Трубчевск прибывает эсэсовский отряд. Он пройдет из Гнилева на Радутино и на Трубчевск. Пришли вести и от Тимофея Ивановича. Их принес Андрейка.
Однажды поздно вечером в штабную землянку партизаны привели мальчика с завязанными глазами. В землянке повязку сняли. Бондаренко и Дарнев сразу узнали Андрейку.
— Ага! Попался, — пошутил Бондаренко. — Теперь, брат, не убежишь.
Андрейка протирал глаза рукавом не по росту сшитой шубы, но знакомые лица расплывались. Видимо, он устал и замерз и не сразу поверил своим глазам, хотя и обрадовался, что наконец-то, кажется, мытарства его кончились. Он даже попытался рассмеяться, но из глаз невольно покатились слезы.
Бондаренко подошел к мальчику, поцеловал его, торжественно подвел к столу и посадил рядом.
— А хвастал: никогда не плачу! — сказал Бондаренко. — Смотри, какой чумазый!.. Рассказывай, с чем пришел.
Андрейка ещё раз махнул по лицу рукавом шубы и сказал:
— Сейчас, дяденька… — Он исподлобья глянул на доставивших его двух партизан. — Они вон… Я им говорил — к вам иду. Срочно надо. А они: «Верим, говорят, а в полотенце тебя всё равно укутаем. Так, говорят, полагается». Аж лоб болит.
Бондаренко кивнул партизанам, конвоировавшим Андрейку. Когда они вышли, снял с мальчика шапку, шубу, бросил их на кровать.
— Зачем же так срочно я тебе понадобился? — спросил он.
Андрейка кашлянул, поерзал на скамейке, сел попрямее и с серьезностью старого деда повел рассказ.
— Все деревни дочиста сжигают и людей бьют. Никого не щадят немцы. Даже детишек в огонь бросают, — волнуясь и убыстряя рассказ, говорил Андрейка.
— И вашу деревню сожгли? — спросил Бондаренко.
— Нет. Наша пока цела. У нас штаб немецкий разместился. Никто из деревни не имеет права выходить. Вот Тимофей Иванович меня к вам и послал с письмом. Мамка письмо в штаны мне зашила.
Дарнев помог Андрейке извлечь зашитое письмо. Бондаренко бегло просмотрел его.
— Небось, есть хочешь? — спросил он Андрейку. — Поешь и ложись спать. Отдохни.
— Дядя Лёша, — спросил Андрейка Дарнева. — А где тётя Вера?
— Ее тут нет, Андрейка.
— А где она? Всё ещё в городе? А я думал, увижу её здесь. Скоро она вместе с вами будет?
— Скоро, — ответил за Дарнева Бондаренко. — Скоро все будем вместе, Андрейка. Бери ложку, ешь и отдыхай.
Пока Андрейка управлялся с ложкой так, что за ушами трещало, Бондаренко подал Дарневу письмо. Тимофей Иванович писал:
«Карательные отряды «СС» свирепствуют, все сёла поблизости от железной дороги сжигают. Милости нет ни старым, ни малым. Из нашей деревни носа за околицу никому не высунуть. Кое-как снарядил к вам Андрейку. Пока его не отпускайте домой. Люди бегут в леса. Принимайте их. Карательный отряд в шестьсот человек пройдет на Трубчевск. Из Почепа выступит завтра».
