дений борьбы с Деригановым и невероятного ее финала: "...осталось за мной. Вишневый сад теперь мой! Мой!" И не думает Лопахин о том, что рядом раздавленная, убитая горем, отчаянием и страхом - сейчас ей не до мыслей о Париже - его святыня, Любовь Андреевна. И Лопахин хохочет от счастья,
теперь только осознавая эту простую, но невероятную мысль: "Вишневый сад мой!" И новый поворот: пьяный, моментами почти свихнувшийся человек топочет ногами, потому что в смещенном сознании его мелькнула догадка, что смешон, что смеются! И тогда - ответ на это, ответ жестокий, мстительный, ответ "мужичка", допущенного в этот дом, где он слыхал немало насмешек все годы, где барин его хамом величал, где, наконец, отвергли самое высокое движение его души - бескорыстную помощь, готовность спасти... Так вот вам! Получайте сполна! Захлестнула обида, мстительность дикая, - снова подчеркну - пьяное желание отмщения, желание причинить боль. Но Лопахин не таков. И открывается в новом, удивительном движении души:
"...Я сплю, это только мерещится мне, это только кажется... Это плод вашего воображения, покрытый мраком неизвестности..."
Кажется, мерещится все - и то, что действительно произошло, и это злое мстительное чувство... Ффу! кажется, я опья...нел? И вдруг снова видит брошенные Варей ключи:
"...(Поднимает ключи, ласково улыбаясь. Бросила ключи, хочет показать, что она уже не хозяйка здесь... (Звенит ключами.) Ну да все равно."
Первая фраза - вся из прошлого, прошлых отношений, прошлых милых полуразмолвок, полушуток. Вот попроси тут Раневская взять Варю замуж, может, и взял бы, и без долгих слов отсюда - да прямо под венец, сейчас! И, думается, тут именно прожгла мысль, даже не мысль, скорее предчувствие, что прошлого-то больше нет, не будет, не может быть... И предчувствие это такое пугающее, что скорее отмахнуться от него - не думать! "Ну да все равно". А боль-то осталась, засела. И вроде бы он, видите ли, виноват!... Да в чем?! И опять черная волна захлестнула пьяное сознание Ермолая:
"Эй, музыканты, играйте, я желаю вас слушать! Приходите все смотреть, как Ермолай Лопахин хватит топором по вишневому саду, как упадут на землю деревья! Настроим мы дач, и наши внуки и правнуки увидят тут новую жизнь... Музыка, играй!"
Зачем это?! Ведь Раневская тут. За что же ее так? От боли. Торги-то выиграл, а ее... потерял, проиграл.
"Играет музыка. ЛЮБОВЬ АНДРЕЕВНА опустилась на стул и горько плачет.
ЛОПАХИН (С укором.) Отчего же, отчего вы меня не послушали? Бедная моя, хорошая, не вернешь теперь. (Со слезами.) О, скорее бы все это прошло, скорее бы изменилась как-нибудь наша нескладная, несчастливая жизнь".
